- Что подвигло вас заняться историей первоначального накопления капитала в России?
- Я сторонник рыночной экономики и частной собственности. Всегда им был и всегда буду. Когда начинал изучать Советский Союз, было это в 1989 году, то ожидал, что произойдет великий всплеск энергии, ведь страна двинулась к рынку и к частной собственности. Когда же оказалось, что эти "рыночные реформы" в кавычках, проведенные Гайдаром и Ельциным, привели к развалу и катастрофе в демографическом, экономическом и социальном смысле, я начал искать причины. И обнаружил, что все богатство страны попало в руки горсточки людей - коррумпированных чиновников и приближенных к ним бизнесменов. Утвердились бандитские способы конкуренции: любой, даже мелкий предприниматель был вынужден искать себе "крышу", опасаясь "наездов" рэкетиров. А крупные бизнесмены в эти годы гибли в перестрелках и от пуль наемных снайперов...
Мне стало ясно: это не настоящий рынок, это - мафиозный рынок. Тогда я стал искать человека, который символизировал бы "темный альянс" между бандитами, бизнесменами и коррумпированными чиновниками. Было лето 1996 года, и ни у кого не могло быть никаких сомнений, что самым влиятельным из всех олигархов был Борис Абрамович Березовский.
- Вы утверждаете в своей книге, что история восхождения Бориса Березовского к власти и богатству - это "история обанкротившихся компаний и загадочных смертей"...
- Да, его, по-моему, словно магнитом, тянуло к криминальным аферам: бизнес на продаже автомобилей или проникновение в алюминиевую промышленность. Ряд деловых начинаний, такие, как захват ОРТ или перекупка Омского нефтеперерабатывающего комбината, были омрачены убийством или случайной смертью ключевых фигур. Вскоре после его вмешательства в деятельность Национального фонда спорта была предпринята попытка убить его бывшего президента. Хотя свидетельств того, что Березовский как-то виновен в этих смертях, нет.
...В 1993 году на Ленинском проспекте, около кинотеатра "Казахстан", где находится автосалон "ЛогоВАЗа", произошла перестрелка между охраной и бандой Овчинникова: "братки" подкатили на трех машинах и первыми открыли стрельбу. Этому предшествовало предложение о "партнерстве", но Березовский отказался, сказав, что "крыша" у него уже есть и им следует поговорить с чеченцами. Итог решительного "разговора": трое убитых (включая Овчинникова) и шестеро раненых - это была одна из самых кровавых разборок в Москве 1993 года.
В беседе со мной сам Березовский так прокомментировал выстрелы у офиса "ЛогоВАЗа": "Сегодня в России идет небывалый в истории процесс перераспределения собственности, где нет ни одного довольного: ни тот, кто в один день стал миллионером, потому что считает, что мало миллионов заработал, ни те, кто не получил ничего и, естественно, недоволен. Поэтому я считаю, что масштабы преступности превышают масштабы процесса преобразований..."
- В заголовке вашей книги вы намеренно соединили два никогда не "стыковавшихся" понятия: "Кремль" и "крестный отец"?
- Березовский был одной из движущих сил и даже архитектором нового строя, утверждая (в 1995 году в газетном интервью), что "власть, если не говорить об абстрактном выражении интересов народа, должна выражать интересы бизнеса - и в последнее время власть все больше выражает интересы капитала". Березовский считал: государство должно служить большому капиталу, который был вправе назначать и увольнять премьер-министров. Он выдвинул лозунг "приватизации доходов", что подразумевает извлечение прибыли из государственных компаний - на Западе это расценивается как мошенничество, обычно идущее в паре с коррупцией. Березовский показал, как может частный бизнесмен сблизиться с семьей тогдашнего президента, чтобы потом влиять на государственную политику. В этом отношении, нужно признать, он был первопроходцем или, скорее, "первопроходимцем".
- Каковы были ваши мотивы, почему вы, американский гражданин, взялись в 1996 году за изобличение молодого, но раннего российского капитализма?
- Я считал моим долгом предостеречь финансовые круги Запада. Нужно было поведать правду, что в России - не настоящие рыночные реформы, не настоящая частная собственность и те, кто вкладывает деньги в эту систему, могут все потерять. Увы, мои предостережения оказались верными: в 1998 году финансовый кризис в России подтвердил вывод, что система действительно коррумпирована, а гниль исходит от так называемых олигархов и купленных ими чиновников. Западные инвесторы должны были знать, почему на аукционе "Сибнефть" была куплена всего на 9 миллионов долларов больше стартовой цены и почему иностранные компании не подпускались к залоговым аукционам. Хотя в этом случае государство получило бы больше денег. "Предприятия продавались бы дороже, если бы в аукционах участвовали иностранцы", - признавался тогда еще вице-премьер Владимир Потанин, но его предложение на сей счет не нашло поддержки в правительстве.
Возьмите пример ГКО: если бы иностранным банкам, к примеру, разрешали их приобретать по всему миру, то проценты по ним были бы не 100, не 200 процентов, а, скажем, 20. И тогда государственная казна России была бы целее. Но на рынок ГКО допустили только группу привилегированных российских банков, которые получали проценты, пухли и жирели, а затем самым наглым образом и в массовом порядке вывозили деньги за рубеж. Это то, что иностранные компании, которые в своей массе следуют правилам порядочности, не делали бы - во всяком случае, в таком масштабе.
- Выходит, еще пять лет назад вы "сформировали повестку" дня для преемника Бориса Ельцина, указывая вместе с другими западными коллегами, что необходимо "укротить олигархов" и покончить с "капитализмом для своих"?
- Возникла паразитическая система, и вопрос шел только о том, как далеко зашло бы разложение общества и экономики до того момента, как государство, олицетворяющее волю народа, начало бы ее разрушать для общего блага. Я не знаю, но хочу верить, что в глубине своей души Борис Николаевич Ельцин - хороший человек, он просто был наивным, не знал и не понимал, что творится в стране. Путин обязательно должен был пойти против олигархов, хотя бы потому, что он трезвомыслящий и работоспособный человек, чего нельзя сказать, увы, про его предшественника.
- Ваша книга, как сообщалось, стала бестселлером в США в августе прошлого года. Что в данном случае означает "бестселлер"?
- В Америке о России сейчас очень мало читают, здесь, скорее, прочтут о Мексике или о другой стране "ближнего зарубежья". Тираж книги - 38 тысяч, из них три четверти, как я знаю, уже разошлось. Это неплохой результат. Вышли переводные издания в Германии и Венгрии, на днях появится польский вариант, на подходе тиражирование книги в Болгарии и во Франции. Тот факт, что заинтересовались издатели в бывших соцстранах, показателен: в обществах с переходной экономикой немало тех, кто не прочь воспользоваться схемами обогащения "по-березовскому". Так что спору нет, Березовский - это не чисто национальное явление, присущее одной только России. Но только здесь это явление приобрело такие масштабные формы.
- Как отреагировал сам Борис Березовский на публикацию книги в США?
- Он приезжал в Нью-Йорк и Вашингтон, когда выходила моя книга. Там он объявлял публично, в том числе и в Совете международных отношений, а это очень влиятельный орган, что тянущийся за ним шлейф дурной репутации - дело моих рук. Березовский объяснял всем, что я представляю собой "коммунистический заговор" с целью погубить демократию и рыночную систему в России и что мне нельзя верить.
- Каким бы вы нарисовали психологический портрет Бориса Абрамовича?
- Я встретился с ним в 1996 году. Высокий интеллект этого человека не вызывал ни малейших сомнений. Березовский - доктор математических наук. Говорил он нервно, мысли формулировал четко, то и дело взмахивая рукой, на которой остался след от совершенного на него покушения в 1994 году. Он - сверхциничный, но в каком-то смысле очень честный человек. Он честно высказывает то, что им движет, какие у него мотивы. Его амплуа - это самоутверждение, самоэкспансия, и он этого не скрывает.
...На заднюю обложку книги вынесена аттестация, выданная Александром Лебедем: "Березовский - это апофеоз мерзости на государственном уровне: этому представителю небольшой клики, оказавшейся у власти, мало просто воровать - ему надо, чтобы все видели, что он ворует совершенно безнаказанно".