- После Венецианского триумфа, после Оскаровской церемонии, на которой, говорят, вы блистали в умопомрачительном платье, удалось почувствовать себя хоть ненадолго звездой?
- Вот именно что ненадолго. В нашей стране тяжело стать звездой, особенно молодому актеру. Потому что не так много зрителей в кино сегодня ходит. И это понятно - картин достойных у нас создается до обидного мало. Хотя они, разумеется, есть. Я, например, свой фильм "Вор" очень люблю. Недавно его в очередной раз показали по телевидению, и меня стали чаще узнавать на улице. Пошла на рынок, слышу за спиной: Редникова, Редникова... Но вообще-то в жизни я мало похожа на себя экранную, может, поэтому даже те, кто смотрел фильм, узнают не всегда. Что подчас и радует: в магазин с утра можно ненакрашенной выйти.
Другое дело "там". Оскаровской церемонией, без преувеличения, живет вся Америка. Газеты, журналы публикуют каждый день прогнозы, кому улыбнется дядюшка "Оскар". И хоть наш фильм не получил золоченую статуэтку, но принимали нас прекрасно, и я счастлива, что приобщилась к этому празднику. Что касается Венеции, куда мы привезли своего "Вора", то нас там никто до этого не знал. Но во время просмотра фильма зрители устроили настоящую овацию, финальные титры встречали стоя. Когда же наутро мы спустились в фойе гостиницы, на нас просто налетели фотографы. Я буквально ослепла от вспышек фотокамер. Мишаньке (Мише Филипчуку, сыгравшему в фильме сына героини Редниковой. - Л.П.) - так просто проходу не давали. "Миш-ша!", "Ка-тья!" - кричали экспансивные итальянцы. Эти четыре дня, что я провела в Венеции, - они как сон, как сказка. А приехала домой - тут ничего не изменилось. После солнечной Венеции нас встретила в Москве промозглая погода. В театре многие вообще не знали, что я куда-то уезжала. Сидели в гримерках, готовились к спектаклю. "Привет-привет". "Как дела?" - "Нормально". Я поняла, что это и есть жизнь.
- Нет ли у вас сегодня паники, что после съемок "Вора" прошло уже несколько лет, а ничего равнозначного в вашем актерском багаже не появилось?
- Легкая паника, конечно, присутствует. Но всему есть свое объяснение. "Вор" появился на гребне волны, когда кино пошло на подъем. После получения "Ники" у меня разламывался телефон, было множество разных предложений. Я не спешила с ответом, уехала отдохнуть в Баден-Баден, в тургеневские места. Там узнала, что в России случился дефолт. Приехала домой - телефон мертво молчал. Позже узнала: множество проектов просто закрылось. Я не успела даже некоторые сценарии прочитать, а фильмы по ним уже оказались свернутыми.
Прошло два года после кризиса, а индустрия кино до сих пор не очухалась. Зато вовсю развернулась индустрия телесериалов. Их много сегодня запускается, и это единственная возможность что-то играть. Но я от сериалов в то время стопроцентно отказывалась - считала, это не для меня. Согласилась только у Константина Худякова в "Самозванцах" сняться - мне сценарий по-настоящему понравился. Сегодня надо быть, наверное, сговорчивей. А то сил много, желания играть - еще больше, а работы мало. Сейчас, правда, в российский прокат выходит американский фильм "Сквозное падение", в котором я играю в паре с замечательным актером Роем Шайдером, известным у нас по фильму "Вся эта суета". Там у меня по-своему интересная роль, хотя, скажу честно, это не уровень "Вора".
- По моим наблюдениям, на театральной афише ваше имя появляется тоже не так уж часто...
- Вы правы, из-за работы в кино я давно не репетировала ничего нового и, сказать честно, соскучилась по сцене. В будущем сезоне надеюсь наверстать упущенное. Пока играю старый репертуар в театре "Et cetera", которым руководит Александр Калягин. Очень люблю спектакль "За горизонтом" по пьесе американского классика Юджина О'Нила, которого порой называют "русским Чеховым". Это горький, местами даже безысходный рассказ о том, как уходят надежды, любовь, жизнь... Играю этот спектакль всего два раза в месяц - слишком много душевных сил он требует и от зрителей, и от актеров.
- А что-нибудь веселое, искрометное сыграть не хочется? Ведь юность - по себе помню - это такая дурашливая, шаловливая пора...
- Сейчас-то как раз очень хочется. Я, конечно, уже пробовала себя в комедиях, водевилях, да и фильм "Барышня-крестьянка", в котором, если помните, я сыграла одну из главных ролей, - кино вполне легкое, озорное. Но как бы вам это объяснить... Знаете, я решила стать актрисой (вы только не смейтесь) в шесть лет, когда случайно оказалась на сцене в выездном спектакле театра Ленком "Иванов". Главную роль в нем исполнял Евгений Павлович Леонов, царство ему небесное. Он подписал мне тогда на память открытку: "Маленькой Кате - большого счастья. Винни Пух". С тех самых пор я заболела театром, кино. Но в то время мне не хотелось комиковать, озорничать, выкидывать различные коленца, чем отличались, например, многие мои одноклассники. Обо мне никогда не говорили: о, артистка... Я росла достаточно замкнутым, книжным, сосредоточенным ребенком. Как свойственно юности, писала грустные стихи о смысле жизни, о неразделенной, невостребованной любви. И мое желание быть актрисой означало желание передать, выразить вот эту неясную тоску, тревогу, душевную боль. Мне всегда хотелось стать (интонацией снимает пафос. - Л.П.) "глубокой драматической актрисой". Как я понимаю, именно эти качества моей натуры и понадобились в фильме "Вор".
- Вы все время возвращаетесь к этой главной на сегодняшний день картине в вашей актерской судьбе. Я знаю, что вы начали сниматься в фильме, когда вам было всего 23 года. А предстояло сыграть женщину с ребенком, с трудной, неустроенной судьбой, поглощенной вдобавок сильной страстью. Напрашивается наивный, "детский" даже вопрос: откуда жизненный материал черпали?
- Из себя.
- Что, удалось накопить к своим 23 годам такой суровый жизненный опыт?
- В известном смысле да. По-житейски, по-человечески - лучше бы этого опыта, может, и не было. Так сложилось у меня пока в жизни, что все драматические моменты были связаны как раз с любовью. Я пережила два сильных, глубоких чувства, и оба обернулись страшной душевной болью. Для меня любовь и боль - сегодня просто синонимы. Так что я многое знала и чувствовала из того, что пережила моя героиня.
- Как вам удалось не влюбиться в Машкова? Он же у нас секс-символ, звезда...
- Володька мне всегда нравился. У нас и сегодня с ним хорошие отношения. А насчет влюбиться... У него на тот момент была своя жизнь, у меня - своя. Я была полна одним, он другим. Хотя в какой-то момент взаимная симпатия проклюнулась. Без этого изображать пылкую любовь трудно. Как не устает повторять Маргарита Терехова, с которой мне посчастливилось поработать вместе,"пьяный глаз не сыграешь". Все-таки перед съемками "хмельной" сцены надо чуть-чуть выпить. А рассказывая про любовь, хорошо бы испытывать к партнеру хотя бы элементарный женский интерес, иначе все происходящее на экране будет неправдой. Мы с Машковым не были, скажем так, антипатичны друг другу, но от романа или чего-нибудь такого Бог нас уберег.
- Сегодня ваше сердце свободно?
- Могу сказать, что оно относительно свободно. Вообще-то я человек влюбчивый. Мне очень нравится это состояние, во время него так замечательно живется, играется... Бывает, что я влюбляюсь по уши на два-три дня, потом резко охладеваю. Но по-настоящему "заболела" любовью, как я уже говорила, всего два раза. Сегодня, к счастью или несчастью, я "здорова".
- Какой тип мужчин вам нравится? Есть ли, например, у меня шанс?
- Мне нравятся мужчины постарше, что-то значащие в жизни - с ровесниками мне на данный момент неинтересно. Мой избранник должен быть сильным, умным, самоироничным. Еще хотелось бы, чтобы он был лидером в наших отношениях. Грубо говоря, мне импонирует ситуация, когда он берет меня, а не я его. А если при этом мужчина еще привлекателен внешне... Но последнее по большому счету совсем не обязательно. Так что решайте сами - есть ли у вас шанс. Про себя я знаю одну железную закономерность: чем меньше мне нравится мужчина поначалу, тем больше вероятность, что при его настойчивости, инициативе, любовном напоре он меня в итоге добьется.
- Вы мне подарили надежду... В таком случае на правах записного ревнивца позвольте поинтересоваться, как вы для себя решили проблему "обнаженки" на экране?
- Да никак я ее не решила. Раздеваться в кадре я дико не люблю, но без этого нынче ни один фильм не обходится. Хотя редко где это бывает по-настоящему оправданным. По мне, крупный план скользящей мужской руки по женскому бедру бывает намного красивее, выразительнее и, главное, эротичнее, чем, извините, откровенный показ гениталий. Я не люблю полной "обнаженки" на экране и никогда этого, к счастью, не делала, но частично раздеваться приходилось. В сценарии "Вора", например, любовные сцены были написаны так откровенно, что я поначалу была в полном ужасе. Но режиссер Павел Григорьевич Чухрай меня успокоил. Он мне прямо сказал: если я увижу, что это некрасиво, антиэстетично, я сам вырежу эти кадры. В итоге, как мне кажется, получилось вполне прилично. Мне нравится, например, любовная сцена в тамбуре поезда: там нет "обнаженки", но при этом есть дикая, испепеляющая страсть. Это то, что я люблю в кино.
- И последнее... Мы сегодня уже упоминали Чехова. Я слышал, что вы находитесь в родстве с Антоном Павловичем, являетесь чуть ли не наследницей по прямой...
- Наследница по прямой - это слишком сильно сказано, но определенное родство действительно имеется. А если точнее, то двоюродный брат Антона Чехова Михаил Чехов женился на моей двоюродной прапрабабушке. В общем, я нашему классику прихожусь седьмой водой на киселе, но мне все равно приятно.
- Не хочется сыграть в "Чайке", "Трех сестрах", "Вишневом саде"?
- Еще как хочется! Но с Чеховым по иронии судьбы я пока ни разу даже не соприкоснулась. Так случилось, что в основном играла зарубежную классику: Бернарда Шоу, Мольера, Кнута Гамсуна, Лорку, Юджина О'Нила...Так что Чехов, Островский, Пушкин, Толстой, Булгаков еще, надеюсь, ждут меня...