.jpg)
Самые умные и эрудированные из великих спортсменов оказались и самыми откровенными в беседах, не боясь показаться смешными
За 25 лет работы спортивным журналистом мне посчастливилось брать интервью у многих великих спортсменов и тренеров. И что я заметил: самые умные и эрудированные из них оказались и самыми откровенными в беседах, даже не боялись показаться смешными. Вот некоторые выдержки из их прямой речи.
Нина Пономарёва, двукратная олимпийская чемпионка (1952 и 1960) по лёгкой атлетике
— Школьные годы у меня были голодными, так что о спорте даже понятия не имела. В 18 работала продавщицей. После работы директор однажды велел остаться, меня повезли на стадион. Выдали номер, привели на старт. Все побежали, я тоже. Незадолго до финиша мне кричат «Прибавь!». Я прибавила и всех обогнала. Потом был мужской забег. Лидировал парень из нашей команды, но за 100 метров совсем устал. Я стояла у дорожки, и начальник команды кричит мне с трибуны: «Нина, поддержи его!» Я схватила парня, чтобы не упал, и на руках донесла до финиша. Его дисквалифицировали, начальник меня долго ругал и в виде наказания заставил прийти на стадион на следующий день. Я пришла. Теперь мне подробно объяснили правила соревнований. Я в метании диска показала такой результат, что меня сразу приняли в институт, дали комнату в общежитии и повышенную стипендию, обеспечили спортивной формой и хорошим питанием.
Алексей Парамонов, олимпийский чемпион по футболу (на фото - крайний слева)
.jpg)
— Я учился в техникуме, где деканом была тётка Анатолия Тарасова, который тогда тренировал команду ВВС — не хоккейную, а футбольную. Она ему говорила: «У меня на курсе есть хороший футболист, проверь его». Тарасов долго отмахивался, но наконец, сдался: ладно, веди своего студента. Стояли сильные морозы, глубокий снег. Меня Тарасов проверил только в гимнастическом зале — я подтянулся на турнике 30 раз, и он повёз меня на сборы в Гагру. Сначала я тренировался с третьей командой, потом со второй, потом с первой. Начался чемпионат. Мы одержали несколько побед. Но в Сталинграде на поле случилась драка, к соперникам присоединялся народ с трибун. Нас спас защитник Борис Кулагин, будущий хоккейный тренер. Оторвал от стоявшей за воротами телеги оглоблю и срубил несколько самых буйных, остальные разбежались. Но в Москву первыми дозвонились наши соперники, и по прибытию домой начальник команды Василий Сталин сразу выгнал Тарасова — давно зуб точил и искал лишь повода. Кто-то доложил Василию Иосифовичу, что я — родственник Тарасова. Так что в команду ВВС меня по блату приняли, по блату и выгнали.
Когда я играл в «Спартаке», в начале сезона к нам пришёл тренер Константин Квашнин. Про него рассказывали, что в юности был не только хорошим футболистом и хоккеистом, но также чемпионом по боксу, борьбе, тяжёлой атлетике, ещё подрабатывал игрой на балалайке и участием в подпольных боях без правил. Мы с тревогой ждали его прихода — в 1940-х считалось обычным явлением, если тренер дубасил спортсмена.
Но Квашнин оказался мягким интеллигентным человеком. Играл на рояле, водил нас по музеям. Внедрял научные методы. Например, анонимные опросы. Раздавал бумажки, с одной стороне чистые, на другой — ноты. Некоторые писали правду-матку. Для нас ноты — что китайская грамота, но Квашнин по партитурам вычислил недовольных и под разными предлогами выгнал из команды.
Юрий Севидов, бывший нападающий «Спартака», в дальнейшем — тренер и футбольный комментатор
— Известные математики, физики, дирижеры симфонических оркестров и лучшие представители других профессий, где требуется большой талант и адский труд, понимают, что тренерская работа тоже очень сложная и требует многих навыков. И потому я ни от кого из них никогда не слышал огульной ... да и вообще какой-либо критики в адрес Романцева, Семина или Бышовца. Зато по этой части вовсю стараются попсовики и политики. Хотя я уверен: если Романцев с микрофоном выйдет на сцену, он сумеет открывать рот под фонограмму не хуже какой-нибудь «звезды» шоу-бизнеса. Ну а тем более, работать министром или депутатом любой тренер смог бы, не хуже нынешних.
Анзор Кавазашвили, вратарь сборной СССР (на фото - слева, с корреспондентом «Труда»)
.jpg)
— Играли мы матч Кубка Кубков в Чехословакии 30 ноября 1967 года. Словаки нас ненавидели ещё до начала Пражской весны. Откровенно грубили. Атакуя, то в меня врежутся, то умышленно ногой ударят, когда я беру мяч. Мне пришлось пару раз кулаки применить. Наш капитан Шустиков начал меня защищать — и ему досталось. Но Витя такой здоровяк: мне кажется, даже не заметил этих ударов. Опять на меня напали, Сараев прибежал разнимать, его словак за ухо укусил. А голландский судья даже с удовольствием наблюдал — как одни «коммунисты» дерутся с другими. После матча шли в раздевалку, меня словацкий тренер фашистом обозвал. Я ему — тут же в челюсть, и пошёл дальше. За спиной — шум-гам. Нас под охраной сразу увезли. По возвращению в Москву меня вызвали в Спорткомитет. Я готовился к самому худшему. И вот на Коллегии большой начальник объявляет: «Мы пригласили Анзора Кавазашвили... чтобы... выразить ему огромную благодарность и присвоить звание заслуженного мастера спорта. Он защитил честь Советского Союза».
Галина Горохова, трехкратная олимпийская чемпионка по фехтованию, экс-глава Союза спортсменов
.jpg)
— В начале 2000-х приказом президента РФ всем российским олимпийским чемпионам разных поколений была назначена стипендия в размере 500 долларов. И вскоре ко мне пришёл спортсмен, занявший на Играх 1960 года четвертое место. Он в категорической форме требовал назначить ему эти 500 долларов. На основании того, что олимпийский чемпион и оба призёра умерли, и теперь эта стипендия по праву должна перейти ему. Потом пошли «косяком» чемпионы по судомодельному, городошному, парашютному и прочим видам спорта, по туризму и лауреаты танцевальных конкурсов. Но если я сейчас начну пытаться выхлопотать стипендию и для них, то есть риск, что лишат её и олимпийских чемпионов. Бюджет ведь не резиновый!
Олег Блохин, нападающий сборной СССР, лучший футболист 1975 года
— Я люблю смотреть почти все виды спорта, кроме женского футбола. Для меня он ненамного лучше женского бокса или тяжёлой атлетики. Мои младшие дочки занимаются теннисом. Но если вдруг полюбят футбол, препятствовать не буду. А если будут просить помочь, даже помогу. Я жалею, что мы с Ириной (Дерюгиной, чемпионкой мира по художественной гимнастике — «Труд») старшую дочку чему-то заставляли и в чем-то ограничивали. У детей должно быть полноценное детство. Вот мои младшие не хотят кушать — ну и не надо, мы не заставляем
Александр Лебзяк, олимпийский чемпион по боксу (комментируя драку в Госдуме)
.jpg)
— Эти уроды не могут не только нормальных законов принять, но даже умело подраться. Я внимательно наблюдал: ни одного точного удара, ни одного правильного борцовского приёма. Это напоминало даже не драку, а какую-то пьяную свалку возле вино-водочного ларька горбачёвской эпохи.
Георгий Ярцев, нападающий «Спартака», в дальнейшем главный тренер сборной России
— Терпеть не могу журналистский штамп: «Они проиграли потому, что у них глаза не горели». В психушке у каждого второго глаза горят, особенно в палатах для буйных. Но я не знаю ни одного случая, чтобы какой-то хотя бы местный турнир выиграла команда из психбольницы.
Михаил Неструев, олимпийский чемпион по пулевой стрельбе
.jpg)
— До того, как я выиграл Афины-2004, на разных официальных мероприятиях или на приёме в кабинете меня спрашивали — чем я занимаюсь. Когда я говорил, что стрельбой, мне в ответ уточняли: «Киллер, что ли?!» Причем, на полном серьёзе. И такой вопрос задавали не гопники какие-нибудь, а люди при высоких должностях!
— Я сам не пью и не курю, но знаю стрелков высокого уровня, которые этим балуются и даже злоупотребляют. За сколько дней до соревнований прекращают пить? О чём ты говоришь! Один олимпийский чемпион, не буду называть фамилии, если между двумя выходами на рубеж сто граммов водки не выпьет, нормально целиться не может. Но когда он был на пике результатов, запрет на спиртное в стрельбе ещё не вводили.
Оскар Писториус, многократный паралимпийский чемпион
— Я стал известным во всем мире ещё в юные годы. Тогда мобильные телефоны только появились, и мало у кого они были. Обычно журналисты звонили мне домой или в номер гостиницы, и мы назначали встречу где-то в условном месте. Я приезжал вовремя, но никто ко мне не подходил. Я стоял и ждал. Через какое-то время рядом со мной кто-то говорил другому: «Куда запропастился этот mother-fucker Oscar?! Неужели не приедет?» Я поднимал руку и говорил им: я уже здесь, давно. Видимо, в реальной жизни в гражданской одежде я выгляжу совсем не так, как по телевизору в спортивной форме.
— Меня редко узнают даже поблизости от моего дома. Иногда бывает: после тренировки я не снимаю спортивной формы, а лишь меняю беговые протезы на повседневные и захожу в супермаркет в шортах. Дети в испуге показывают мамам на мои протезы, мамы извиняются передо мной. Я их успокаиваю. По-разному — в зависимости от настроения. Иногда объясняю малышам: «Я заплыл далеко от берега, и там акула ноги откусила». В другой раз: «Я в детстве не слушал родителей, и вместо овощей ел только мороженное и конфеты. Вот от нарушения обмена веществ ноги и сгнили». Потом некоторые мамы меня благодарили: после той моей короткой лекции их дети кушают за столом всё, что дают родители! Не капризничают и не требуют сладкого!
Вера Звонарёва, олимпийский призёр по теннису
— Иногда мне на пресс-конференции зададут вопрос, а я от неожиданности могу ответить лишь «да» или «нет» или какую-то банальность. А по окончанию мне такие интересные ответы в голову приходят! Но где же теперь найдёшь того журналиста?! (Но как мне показалось, Вера в данном случае явно прибеднялась: она обычно отвечает остроумно и информативно, даже в условиях цейтнота).