Андрей Звягинцев снял своего «Левиафана» на краю России
На свое недавнее (два месяца назад) 50-летие Андрей Звягинцев отказался от всех интервью, объяснив, что пока не снимет «Левиафана», говорить не о чем. Сегодня Андрей Петрович – наш собеседник. Это значит, что картина, занимавшая режиссера последние несколько лет, закончена. А еще – вышла в свет первая книга, посвященная автору «Возвращения», «Елены» и других знаменитых картин. Ее составили критические разборы работ режиссера, интервью с членами его творческой группы, материалы одного из мастер-классов Звягинцева.
Как долго шла работа над книгой?
– После того, как фильм «Изгнание», как мне показалось, был неправильно воспринят, мне захотелось внести некоторую ясность. Идея нашла единомышленников, но прошло много лет, прежде чем появилась эта книга.
– Неужели вы до сих пор реагируете на плохие рецензии?
– Как ни странно, да. Кому же не хочется, чтобы его правильно понимали.
– Не поверю, что вы все свое время отдавали «Дыханию камня...»
– Конечно, нет. Как только почувствовал, что дело пошло, то и отпустил.
– Со своими фильмами вы так же поступаете – «снял и отпустил»? Неужели даже желания пересмотреть не бывает?
– Я настолько их помню, что никакого смысла пересматривать нет. И это касается не только моих фильмов. Но там причина другая. Я боюсь испортить сильное впечатление от первого просмотра. Первым фильмом, который меня потряс, была «Жизнь взаймы» Сидни Поллака по роману Ремарка. Это было в 1982 году. Я жил в Новосибирске, тогда не очень избалованном культурой. И вот пришел на этот черно-белый фильм. Впервые увидел в нем Аль Пачино и был покорен его игрой. Именно тогда я, закончивший Новосибирское театральное училище, понял, насколько был беспомощен в своей профессии. Хотя в тот момент в Новосибирске у меня судьба складывалась. Но после этого фильма, отыграв спектакль и сидя в гримерке, вдруг поймал себя на мысли, что моя жизнь так и пройдет на этой сцене: ну, сыграю я Гамлета, которого «на меня» собирались ставить, и дальше что? Надо продолжать учиться. Когда я сбежал в Москву, мастер моего театрального курса был очень недоволен, но справился со своими чувствами и сказал: «Поучись и возвращайся». И по первому времени, когда у меня в столице не очень складывалось, эта мысль предательски иногда приходила ко мне. Но, как вы знаете, в родной город я так и не вернулся и Гамлета не сыграл. А не так давно пересмотрел фильм, который стал причиной моего отъезда, и был разочарован. Во-первых, он оказался цветным, и я его просто не узнал, да и игра Аль Пачино не произвела такого яркого впечатления. С тех пор фильмы пересматривать я перестал.
– Вы по-прежнему создаете свои фильмы сначала на бумаге в рисунках, а затем по раскадровке снимаете?
– От страха за свою первую работу – фильм «Возвращение» – я действительно нарисовал всю картину, рассчитывая, что если даже что-то на съемочной площадке пойдет не так, я не растеряюсь, потому что все решения есть у меня в кармане. «Левиафан» – мой первый опыт, когда я ничего не прорисовывал. По замыслу он сложился заранее, но детали на 50% решены не были. Причины – вполне объективные. Мы снимали на Кольском полуострове, в Кировске и поселке Териберка. 17 сентября там – час икс: на протяжении последних ста лет в этот день всегда начинает идти снег. И мы старались уложиться в эти сроки.
– На съемочной площадке вы диктатор?
– Трудно сказать. На этих съемках я впервые столкнулся с вежливым, но отказом актера выполнить мои просьбы. Мне казалось, что его версия разрушит всю композицию, однако этого не произошло, наоборот, вышло даже очень хорошо. Не даю никакой оценки произошедшего, просто делюсь новым для меня опытом.
– Вы всегда очень долго, если не сказать мучительно, вынашиваете свои фильмы. От дебютного «Возвращения» до «Изгнания» прошло четыре года, столько же разделило второй фильм и «Елену». Почему?
– Большую часть времени занимает подготовительный период: написание сценария, поиск натуры и актеров. Например, сюжет «Левиафана» мы с моим соавтором Олегом Негиным переписывали четыре месяца, после этого начались экспедиции – поиски мест для съемок, которые тоже шли непросто. Мы начали искать натуру в июне прошлого года. За четыре месяца проехали по всем направлениям в радиусе 600 километров от Москвы, посетили более 70 городков! Побывали в Орле, Пскове, Владимире, даже заезжали в белорусские поселения. И вдруг – тот самый Кировск! Он сразил нас удивительным ландшафтом: панельный дом 1970–1980-х годов, такие есть где угодно…
– За десять лет у вас в общем сложилась команда единомышленников. Тем не менее состав ее варьируется.
– Конечно: новый замысел требует новых лиц. Так в моих фильмах появилась Елена Лядова, которую я знал много лет, но даже не представлял, насколько она подойдет в «Елене». Главный закон для меня – закон правды. Он – в том, доверяешь ли ты тому, что происходит на экране, или нет. Зная актера, просто предлагаю ему сыграть сцену и вижу соединение материала и героя. Когда Владимир Вдовиченков пришел на пробы, он знал весь текст сценария «Левиафана». Меня удивляет такая степень подготовленности актера и его очень серьезный настрой. Другой актер, занятый в этом фильме, Алексей Серебряков, на съемках все время ходил в одежде своего героя, вживаясь в образ. Вот это для меня – яркие примеры того, как рождается доверия на съемочной площадке.
– Правда ли, что в фильме много нецензурных слов?
– Да. Сначала мы пытались их избежать, но поняв, что так говорит народ, перестали искать слова-заменители. Из того же принципа правды и доверия.
– Когда фильм выйдет в прокат?
– Это зависит от активности фестивалей, показ на которых необходим для таких фильмов, как наш. Прокат фестивального кино – отдельная и очень сложная работа. Обычно мое кино на Западе принимают лучше, чем дома. Уже сейчас «Левиафан» закуплен рядом стран.