Доедет ли «Москвич» Солженицына до Гусь-Хрустального?

На родине Александра Солженицына состоялась презентация необычной книги о писателе

Сегодня на родине русского хрусталя торгуют китайской посудой, а дом, где жил великий писатель Александр Солженицын, сгорел. Но у жителей есть намерение восстановить и деловую, и культурную славу города. Корреспондент «Труда» побывал в Гусь-Хрустальном на презентации необычной книги о Солженицыне.

Когда 1 сентября 1994 года сияющий в лучах славы писатель вернулся на владимирскую землю, возникла обида. Как ждали его родственники и соседи Матрены Захаровой, в доме которой он когда-то жил! Столько готовились, накрыли столы, а он пошел не к ним, а туда, куда вела его свита. «Не к нам Исаич приехал, а к начальству», — сказали тогда люди. Сейчас все обиженности позади, и на презентации сборника «Гусь-Хрустальный помнит Солженицына» в городской школе № 15 была очень душевная атмосфера.

Книга включает свидетельства тех, кто был лично знаком с Александром Исаевичем, неизвестные фотографии, статьи краеведов и эссе его первой жены Наталии Решетовской. Именно она вдохновила писателя на рассказ о трагической судьбе крестьянки Матрены Захаровой. А когда «Матренин двор» в 1963 году появился в январском номере «Нового мира», то Александр Исаевич радовался даже больше, чем выходу «Одного дня Ивана Денисовича».

На владимирской земле у Матрены Васильевны Захаровой Александр Исаевич снимал угол с августа 1956-го. После ссылки ему хотелось затеряться в нутряной России, и деревня Мильцево поблизости от Гусь-Хрустального приютила будущего классика. Он учительствовал в соседней школе, бродил по окрестностям с полевой сумкой на плече, много фотографировал, за что бы прозван аборигенами «шпионом». И еще без устали писал «Архипелаг ГУЛАГ», дорабатывал роман «В круге первом», в уста героя которого Глеба Нержина вложил одну из своих ключевых мыслей: только слово способно «разрушить бетон».

Александр Исаевич всегда знал, чего хочет и что будет делать завтра, но тот «владимирский» год сыграл особую роль в его биографии: помог выздороветь и вновь соединиться с любимой женщиной, дал творческие силы для прыжка к Нобелевской премии. Тексты, о которых вскоре узнал весь мир, зародились под здешним небом. Жители Гусь-Хрустального гордятся, что человек такой могучей целеустремленности, честности и воли ходил по их родным улицам, и мечтают, чтобы именно в этом крае появился музей нобелевского лауреата. К великому сожалению, изба Матрены, где планировалось открыть музей Александра Исаевича, накануне Нового года сгорела. История эта темная, но расследовать ее вряд ли будут, так как дом был застрахован всего на 200 тысяч рублей.

Теперь «Матренин двор» предстоит восстанавливать, к чему районные и городские власти, по заверению мэра Гусь-Хрустального Юрия Гришкина, готовы не только нравственно, но и финансово. Значимость появления на местной карте связанного с Солженицыным туристического маршрута для них очевидна. Да и в привлечении внимания к себе есть острая потребность, поскольку реконструкция знаменитого хрустального производства продвигается крайне тяжело: завод второй год недееспособен, недавно закрылся и магазин, торгующий изделиями прославленного промысла. Правда, на рынке выбор большой, да все это, как говорят, сделано в Белоруссии и Китае. Картина грустная. Впрочем, городской глава утверждает, что в июне завод заработает и высокохудожественный хрусталь, отлитый по уникальным гусевским рецептам, снова увидит свет.

 

Нельзя откладывать и дело с музеем — уж очень велико желание, чтобы город ассоциировался с именем Солженицына. Хорошо бы поспеть к 11 декабря 2013-го, когда Александру Исаевичу исполнилось бы 95 лет. Хотя он сам, по воспоминаниям хранителя архива Наталии Решетовской Николая Ледовских, музеям категорически противился, не раз без обиняков заявлял: «Принимать участия в создании ваших музеев никакого не буду». И так и не сказал, кому же продал «Москвич», купленный на гонорары за «Ивана Денисовича» и прозванный «Денисом». Но Николай Васильевич, не теряя надежды, продолжает поиск, чтобы в музее стояла подлинная машина писателя.