Так выглядит сегодня деревня Паршово, ставшая в одночасье печально известной во Владимирской области. Да что там в области - в стране! Шутка ли, были зверски убиты шесть ее обитателей из четырнадцати. В трех домах произошла жуткая трагедия, о которой оставшиеся престарелые жители деревни и узнали-то случайно. По христианской традиции, поминая несчастных лишь добрым словом, оставшиеся в живых рассказывают мне о другом Паршове. Сегодняшние старики и, в частности 85-летняя милая бабушка Мария Васильевна Афанасьева, еще помнят, как все окрестные земли пахали на лошадях, а потом пришел в деревню первый трактор. Как протянули в Паршово сначала радио, а потом и электричество. "До этого за много верст ходили мы в Красную Горбатку за керосином, чтобы зимой в избе лампа горела. Летом керосин экономили, хотя жизнь в деревне била ключом. В каждой семье по пять-шесть детей было. И только у нас, у вдов фронтовиков - один-два ребенка. Но никто не горевал, жили дружно. Дом строить - всей деревней мужики собирались. Случись свадьба или похороны, тут тоже и веселье, и горе делили поровну. Вся деревня в лугах на покосе, а дома не заперты. Случая не было, чтобы у кого-то что-то пропало. Да и власть нас не забывала: был свой клуб, магазин, совхозная контора. Дом ли отремонтировать, дров ли привезти - всегда пожалуйста. Мужики плотничали, мы, бабы, в основном на ферме работали. Молока было - залейся, в район все отправляли. А нам в награду - отрез на платье, да и зарплату вовремя. Хотя работа была, конечно, тяжелая. Утром в четыре часа надо встать, сотни килограммов корма разложить, 20 коров вручную отдоить, да еще со своим личным хозяйством управиться. Ни тебе выходных, ни отпусков. Видите, пальцы от такой работы закостенели, не согнуть", - показывает мне Мария Васильевна.
Показывает - и будто стесняется своей жалобы. А ведь эта женщина 40 лет проработала на местной ферме. Тысячи тонн молока надоила она за свою жизнь. Награждена орденом Трудового Красного Знамени и гордится этим, получает неплохую, по деревенским понятиям, пенсию.
"А что теперь? - сокрушается моя собеседница. - Фермы в деревне нет, магазина нет, клуба нет, даже колодца нет. Поразбежались односельчане, поразъехались. Мы их не осуждаем, кто ж без человеческих условий жить здесь будет. Благо еще на лето дачники возвращаются. Места-то у нас красивые. Ты, милок, приезжай сюда весной, от запаха сирени пьяным будешь. А зимой у нас делать нечего. Когда мужиков было побольше, так пили и пошумливали. Зато было кому дров поколоть, крышу или забор подремонтировать. А теперь в деревне тишина, как на кладбище. Если б не почтальонка, не знали б мы, что у нас в стране и президент сменился".
Почтальона Татьяну Мойзекину в Паршове всегда уважают. Хотя ходить сюда часто нет ей особой надобности. Газет местные жители не выписывают. Писем от родственников почти не получают. Выходит, одна обязанность - вовремя доставить паршовским старикам скромные пенсии. Но сами старики Татьяну ждут с нетерпением. И дело не только в деньгах - в отдаленной деревне тратить их особо не на что. Зато кто, как не почтальон, расскажет им последние местные новости? В деревне ведь даже радио давно не работает. Нет фельдшера, нет телефона. Случись беда - как сообщить об этом на Большую землю? Впрочем, в метельные зимние дни не пробиться сюда ни "скорой", ни "пожарной". Словом, одна надежда на Татьяну.
Вот и в тот морозный январьский день, отмеряя километр за километром, почтальон шла в Паршово порадовать стариков первой в этом году пенсией и новогодними новостями. Дом за домом обошла деревню, в каждом задержалась. Пока все новости раскажешь, пока пенсионеров выслушаешь. Подивилась: живут в глуши, лет всем много, а оптимизма не теряют. Разве могло Татьяне прийти в голову, что многих стариков она видит в последний раз?
Прошлым летом тихую и размеренную жизнь деревни нарушила странная парочка: 40-летний Александр Смирнов и его подружка Анастасия Кадын. Мужчина любил представляться "служителем церкви", а женщина предсказательницей. У местных жителей она сразу вызвала подозрение. Кое-кто знал, что Смирнов только что вышел из заключения, а Кадын всем своим видом походила на цыганку. Вели они себя развязно, бранных слов не чурались, имели явное пристрастие к спиртному. К тому же нигде не работали и даже хозяйством обзаводиться не собирались. Но деревенские жители отходчивы, подобрали новоселам пустующий дом, помогли нехитрым скарбом, кое-кто был не прочь пропустить с ними даже рюмку-другую.
Одно волновало соседей: парочка нигде не работает, но на что-то существует. На что? Наиболее любопытные заприметили: нередко Смирнов со своей подружкой куда-то уезжают, возвращаются хмельные и еще несколько дней рыскают по деревне в поисках самогона. Когда приобрести его было не на что, Смирнов и его подруга становились злыми и страшными. Только местная жительница Нинка Низовцева, нередко делившая с новенькими хмельную трапезу, могла в это время найти с ними общий язык. Новоселы не давали спуску не только соседям, но даже милиции. Как-то Кадын привезла в деревню двух своих земляков из Молдавии. Закатили шумный праздник, перешедший в скандал с местными жителями. Те, естественно, вызвали милицию. Крепкие ребята профессионально утихомирили дебоширов и силой удалили их из деревни. А вот Кадын затаила на милиционеров злобу. Она накатала жалобу районному прокурору, обвинив стражей порядка в краже пяти тысяч рублей.
...Помимо почтальона, светом в окошке для стариков была продавщица Лида. Раз в неделю она приезжала в деревню на продуктовой машине и отоваривала пенсионеров хлебом, сахаром, маслом... Иногда до новой получки денег жителям Паршова не хватало, и Лида отпускала им продукты в долг. Вот и 7 января Лида приехала в деревню, и водитель привычно посигналил старикам. Однако на этот раз к лавке почему-то никто не спешил. Ничего не подозревая, Лида направилась в крайний дом, где жили пенсионеры Скворцовы. Она первой и узнала о трагедии, происшедшей в деревне.
Вот уже почти месяц прошел с того страшного дня. В далеком Красноярском крае задержаны и этапированы во Владимир подозреваемые в массовом убийстве. Те самые - Смирнов и Кадын, в одночасье исчезнувшие из деревни с туго набитыми сумками. Нашлись и свидетели, сообщившие, что парочка направилась в сторону Мурома. Далее их следы терялись. Сегодня односельчане говорят об этих людях с опаской. Незлобиво печалятся о том, что некоторые ушли в мир иной, так и не возвратив взятые в долг деньги. Жалеют Нину Низовцеву, которая "хоть и пила, но помогала старикам принести воды". Евдокия Васильевна Куликова печалится, что до ближайшей церкви десять километров: "А как бы хотелось помолиться за невинно убиенных". А Александр Абрамович Ерасов, оставшийся в деревне наедине со старухами, заявил, что готов к защите от незваных гостей...
Дико, конечно, это - с оружием в руках защищать свою жизнь в 70 с лишним лет... Подобных беззащитных, по сути, деревень по району - десятки. А участковых милиционеров на всю округу - 15. И всего одна машина без связи. Я смотрел этим старикам в слезящиеся глаза и читал их немой вопрос: как же жить дальше?