- Начиная с XV века, можно говорить о государственном контроле в этой сфере. Это была либо полная монополия над производством и продажей алкоголя, либо так называемая продажа его "на вере" (государственными управляющими), либо система откупов, - говорит Ирина Такала.
- Что это за система?
- Это когда питейные заведения отдавались на откуп какому-то частному лицу, он платил ежегодно определенную сумму в казну за право торговли на территории, а в остальном был свободен от госконтроля. Откупная система вела к чудовищной коррупции. Стараясь получить большую прибыль, откупщики манипулировали ценами, безудержно воровали и разбавляли напитки. И это несмотря на то, что за такого рода преступления предусматривались строгие наказания, вплоть до "смертной казни без всякой пощады", как говорилось в одном из законов XVII века. Государство сквозь пальцы смотрело на злоупотребления откупщиков, поскольку такая торговля приносила бесхлопотный и постоянный доход. К середине XIX столетия питейный сбор составлял 43 процента всей доходной части государственного бюджета, который назовут "пьяным".
По примеру других стран российское правительство наконец начинает уделять значительное внимание проблеме растущего в народе пьянства. Важным шагом стал так называемый "Закон 14 мая 1885 года". В стране закрывалось свыше 80 тысяч кабаков, создание которых традиция приписывает Ивану Грозному. В кабаках не подавали еды, это было питье без закуски. Новый закон должен был кардинальным образом изменить положение, существовавшее в российской питейной торговле более 300 лет. Винные лавки, сменившие кабаки, могли торговать спиртными напитками только навынос. Распивочная же торговля должна была производиться в заведениях, где подавалась и пища. Переход на бутылочную торговлю ставил целью приучить людей пить водку в домашних условиях и не так много в один присест.
- И народ повалил за бутылочным вином и стал культурно выпивать в трактирах, закусывая солеными огурцами?
- На самом деле кабак, по сути, сразу же возродился в форме трактира, где народ, игнорируя предлагаемые закуски и экономя деньги на выпивку, продолжал пить по-старому - большими дозами и на голодный желудок.
Русские водочные меры столетиями оставались неизменными. Вплоть до 1890-х годов в розничной продаже преобладало ведро (12,3 л) - навынос и чарка (120 - 150 г) - распивочно. Даже при переходе на бутылочную торговлю размер посуды, в которой продавалось казенное питье, определялся долями ведра: "четверть" - бутыль в 1/4 ведра (3,08 л), затем шли "бутылки" или "двадцатки" (1/20 ведра, 0,62 л), "сороковки" - водочные бутыли в 0,31 л (1/40 ведра или 2 1/2 чарки) и так называемая "демократическая посуда" - "сотки" (1/100 ведра, 120 г) и "полусотки" (1/200 ведра, 60 г). Эти бутылки, получившие в народе названия "мерзавчики" и "шкалики", стоили действительно дешево. Самой популярной тарой в начале XX века были бутылки "двадцатки" и особенно "сороковки", которые вместо традиционной чарки многие посетители винных лавок выпивали сразу.
- Вы заговорили о европейских странах. Но в своей книге приводите данные о том, что Россия по употреблению алкоголя в начале XX века занимала одно из последних мест в Европе.
- Это так. Во Франции, например, пили в семь раз больше. Но проблема не в количестве, а в том, что и как пили. Этим Россия уже тогда сильно отличалась от Европы. Что потребляли во Франции? Сухое виноградное вино за едой. В России к тому времени алкогольным напитком N1 была опаснейшая водка. Именно она составляла 89 процентов в структуре потребления алкогольных напитков. К тому же сыграла свою роль извечная российская нищета. Как писал, анализируя эти данные, один из исследователей проблемы В. Канель, "начинаешь понимать разницу между Россией и Западом. Мы пьем меньше, чем наши западные соседи, но пьянствуем больше. У нас не хватает средств для правильного (регулярного) умеренного потребления. Но едва подойдет благоприятная полоса, мы готовы бросить колоссальную сумму на спиртные напитки". Государство же, вместо того чтобы бороться с пороком, открыто практиковало "систему спаивания населения".
Не следует забывать и о живучести российских питейных традиций. В своей первозданной форме многие из них сохранились до сих пор. Все это вело к тому, что в российском обществе и сегодня существует свое, весьма специфичное, отношение к проблеме. Российский парадокс заключается в том, что в обществе отклонением от нормы, скорее, считается полная трезвость, нежели пьянство. Умение пить много и без особых последствий для себя и окружающих всегда было определенного рода доблестью, достойной подражания.
- Кстати, о трезвенниках. Поддерживало ли государство подобные общества?
- В царское время к трезвым рабочим относились как к "смутьянам". И тому были некоторые основания: социал-демократы распространяли свои идеи через трезвеннические кружки. Трезвенническое движение конца 1920-х годов, наоборот, было инициировано сталинским правительством для того, чтобы оправдать введение монополии и сгладить противоречия между идеологическими установками и практическими шагами властей. Просуществовало оно недолго, до начала 30-х годов. Как только Всесоюзное общество трезвости стало действовать в ущерб государству, его ликвидировали. Вот и все. Схема одна и та же. С одной стороны, идет декларация трезвого образа жизни, с другой - наращивание производства и продажи алкоголя.
- Но ведь были же в истории России периоды так называемых сухих законов?
- В России сухого закона не было никогда, хотя мифы об этом существуют. В 1914 году, когда началась первая мировая война, действительно был введен запрет на продажу водки. Но пиво и вино продолжали продавать, даже расширяли их производство. Когда большевики пришли к власти, они издали несколько декретов, запрещавших производство и продажу спирта в питьевых целях. Но декрет, который называли сухим законом, не запрещал употребление любых алкогольных напитков крепостью до 12 градусов.
Сухой закон в чистом виде, то есть запрет производства, продажи, ввоза и провоза спиртных напитков, действовал с 1919 по 1932 годы в США и Финляндии. Но ни к чему хорошему это не привело, а породило только суррогатное пьянство, контрабанду, алкогольную мафию. В течение всего двух десятилетий человечество убедилось в том, что радикализм в противоалкогольных мероприятиях оказывается не только неэффективным, но, наоборот, приводит к целому ряду весьма нежелательных последствий.
- Неужели так все мрачно и никаких перспектив?
- Я сама не ожидала, что книга будет иметь такой печальный финал. Но когда занялась изучением 1990-х годов, оказалось, что ситуация сейчас просто катастрофическая. Например, только от алкогольных отравлений (то, что когда-то на Руси называлось "опоем") ежегодно умирает, по заниженным, скорее всего, данным, в среднем 37 тысяч россиян. К сожалению, анализ шагов, которые предпринимались правительством в алкогольной сфере в последние годы, не позволяет надеяться на изменения к лучшему. В борьбе алкогольного бизнеса и государства первый постоянно одерживал верх. Государство же, стараясь вернуть утерянные доходы, возвращается на прежний путь, оставаясь в числе немногих стран, в которых алкоголь рассматривается прежде всего как одно из важнейших средств пополнения бюджета. На мой взгляд, именно поэтому в ближайшее время и не будет сформирована нормальная государственная политика в этой области.