Три года назад корреспондент «Труда» позвонила Олегу Валериановичу с предложением сделать о нем книгу — и услышала, что он уже задумал выпустить автобиографию, причем писать хочет сам. «Я стараюсь уйти от набивших оскомину актерских мемуаров», — говорил мне тогда Басилашвили. Чуть позже, летом, заперся на любимой даче в Репино, не отвечая на звонки, не появляясь в городе, чтобы, по его словам, «водить шариковой ручкой по бумаге». Теперь же именно «Труду» — первому — актер рассказал об уже готовой книге «Неужели это я?! Господи…», которую выпускает издательство «Эксмо».

— Олег Валерианович, вели когда-нибудь дневник?

— Был такой период в моей жизни, лет двадцать назад. О дневнике никто не знал. Я не показывал его даже самым близким — жене и дочкам. Записывал на протяжении полутора-двух десятков лет житейские впечатления. О том, что и как сыграл в театре, кино. Как прожил важный для меня день. А также посвящения любимым дочкам, рассказы о своем детстве. Писал-писал, потом отложил. А когда вернулся к тетрадкам, вдруг понял, что из этих небольших, иногда тезисных записей может сложиться книжка.

— Писали, извините, сами — или диктовали, чтобы редактор затем…

— Нет-нет, сам писал. Шариковой ручкой. Надиктовывать — не мое. Да и нечестно это, считаю, если пишешь свою книжку. Огрехи, конечно, в тексте были. Не языковые — все-таки сын доктора филологических наук! В издательстве редактор помогла и огрехи исправить, и композицию книги выстроить. Весьма благодарен!

— Несколько неожиданно название, в нем даже знаки препинания словно передают интонацию разочарования в себе самом… Или я ошибаюсь?

— Я просто удивляюсь тому, как нехорошо мог вести себя еще лет тридцать тому назад…

— Что значит «нехорошо»?

— Не то чтобы очень плохо — гадостей никому не делал. Но… Я, например, очень люблю Москву, своих родителей. Когда отец умер, мама осталась одна, заболела. Очень тосковала по мне. А я оставался здесь, в Ленинграде, в Большом драматическом театре. Не смог его бросить (занимал в нем к тому времени не последнее место) и вернуться к маме. Я трусливо избегал принятия решения, тянул время, понимал, как трудно маме одной, но утешал себя тем, что часто бываю в Москве… До сих пор не могу себе этого простить. Все думаю: как тут надо было поступить? Выберите самый оскорбительный эпитет для определения моего тогдашнего положения — я приму любой.

— Ваша мама, Ирина Сергеевна Ильинская, была известным в СССР филологом, автором учебника по русскому языку для учителей, книг «Лексика стихотворений Пушкина», «О богатстве русского языка». Как думаете, что сказала бы она, прочитав вашу книгу?

— Одной из главных работ мамы я считаю участие в составлении и редактировании четырехтомного «Словаря языка Пушкина». Я и моя бабушка тоже принимали участие в его создании: заполняли словарные карточки и получали по копейке за каждую. Бывали дни, когда столовая наша превращалась в редакцию, здесь собирались все авторы словаря: Григорьева, Сидоров, Левин, Бернштейн, Плотникова. Дым коромыслом, груды книг, бумаг. В конце работы обязательно пили чай с пирогом! Бывал в нашем доме и легендарный филолог, светило языкознания Александр Реформатский… Мне кажется, этой моей работой мама осталась бы довольна. Тем более не о себе любимом стремился я рассказать. Хотел познакомить людей с теми, с кем встречался в жизни. Пытался показать, как из обычного маленького обывателя постепенно, под влиянием встреч, работы, коллег сформировалась совсем иная фигура. Писал о московской школе № 324, в которой учился. Об артистах БДТ. О своих театральных учителях.

— Вы известны своей активной позицией в политической жизни. Были депутатом Верховного Совета СССР, да и сейчас не пропускаете митингов и шествий. Трудным ли был ваш путь от мальчика, шагающего по Красной площади и внимающего приветствию Сталина с трибуны Мавзолея, до борца за демократические преобразования?

— Не столько трудным, сколько долгим. Во мне постепенно рождался человек со своим, а не навязанным мнением. В том числе благодаря театру, спектаклям лучших режиссеров. В БДТ, в труппу которого я поступил в 1959 году, одним из самых незабываемых стал спектакль «Пять вечеров». Затем — «Лиса и виноград», потрясающая «Цена». Или «Ревизор», спектакль о повальной коррупции в стране… Меня недавно спросили, зачем я ходил в политику. А я в политику не ходил. Туда идут, чтобы иметь большие бабки. Я же заработал себе в период депутатства только болезни. Я просто помогал России чуть-чуть изменить свое лицо. Потому что к 1990 году понял, что жизнь в моей стране, мягко говоря, неправильная. И необходимо менять власть, разорившую богатейшее государство. Начинать было безумно трудно. Нас, голосующих за реформы, было всего 100 человек против 1160 из общего числа съезда народных депутатов. Но мы своего добились. И все, что есть сейчас позитивного, началось тогда. Впрочем, и плохое тоже. Потому что не довели начатое до конца. Реформы были остановлены, сбиты на лету. Об этом я тоже пишу.

— К слову, почему в декабре 2011-го вы не баллотировались в Госдуму или хотя бы в питерское законодательное собрание?

— Мне скоро уже 78, и я, актер, должен заниматься своим ремеслом. Но главное, полагаю, в том, что идти в депутаты должны специалисты. Необходимы профессиональные политологи, юристы. Сейчас не 1990-е годы, когда митинговая волна подхватила и понесла всех и вся. Время «думских» актеров, спортсменов прошло.

Резюме «Труда»

Олег Басилашвили, актер

Родился в 1934 году в Москве.

Учился в Школе-студии МХАТ.

Служил в Ленинградском театре им. Ленинского комсомола (сейчас — «Балтийский дом») и Большом драматическом театре им. Товстоногова.

Популярность актеру принесли роли в фильмах Эльдара Рязанова «Служебный роман» (1977), «Вокзал для двоих» (1982).