«Великая русская литература ХIХ века выросла на средства от карточных игр». Можно представить, сколько возмущенных голосов встретят подобное, можно сказать, кощунственное утверждение! А между тем для него имеются основания. Корреспондент «Труда» встретилась в Санкт-Петербурге, в легендарной мемориальной квартире Н.А. Некрасова на Литейном, 36, с Михаилом Сергеевичем МАКЕЕВЫМ — доктором филологических наук, профессором МГУ, автором новой биографии поэта в серии «ЖЗЛ».
Еще при жизни о Некрасове-издателе говорили разное. Признанный лучшим редактором своего времени, поэт имел репутацию весьма удачливого предпринимателя. Не имея других источников дохода, кроме издания журнала, он жил на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Значит, мог русский литератор «быть богатым, но не красть»? А почему тогда Пушкин разорился на издании того же «Современника»?
Слухи и скандалы преследовали Некрасова. Историки литературы финансовую сторону дела не изучали, зато хватало всяческих домыслов о богатстве «печальника народного горя». Едва ли не первым взялся приоткрыть завесу тайны мой собеседник, профессор МГУ Михаил Макеев. Он изучил конторские книги «Современника», хранящиеся в отделе рукописей Пушкинского Дома, и добыл в них немало сенсаций.
— После Некрасова осталось много финансовых документов: расписки, счета, письма, в которых обсуждаются денежные вопросы. Они часто носят отрывочный характер, иногда на полях какого-нибудь проникновенного стихотворения идут вдруг подсчеты... карточных долгов. Самое знаменитое предприятие Некрасова — издание журнала «Современник», с которым связана его судьба издателя и предпринимателя. Журнал выходил почти 20 лет: с января 1847 года по май 1866 года, когда он был закрыт после покушения Каракозова на императора Александра II. Конторские книги с 1860-го по 1866-й с пропуском одного года вел Ипполит Панаев, двоюродный брат соредактора и совладельца «Современника» Ивана Панаева, гражданский муж сестры Некрасова, инженер по специальности, человек математически одаренный. Вот ему и было поручено ведение финансовых дел журнала, а Некрасов их визировал.
Ипполит Панаев вел свои записи по всем правилам бухгалтерии, которые сделали прозрачной финансовую деятельность журнала. Хотя большой необходимости в этом не было, потому что Некрасов не платил налоги, и, собственно, эти книги некому было предъявлять. Такая педантичность, я думаю, связана со складом личности этого человека.
Это удивительная информация. Она дает весьма точное представление о том, какие суммы выплачивал Некрасов, например, по судебным искам, сколько он заплатил отступных Панаевой. Сколько и когда платили за квартиру Некрасова, за мебель, за перевоз библиотеки в Карабиху. Сколько пошло на водку рабочим к празднику, на застолье в связи с Манифестом об отмене крепостного права, на покупку чернильниц и похороны Добролюбова...
Читаешь эти финансовые отчеты как важное приложение к биографии поэта. Оттуда видно, как наконец закончился трудный роман с Панаевой, когда она уехала отсюда, с Литейного, 36. Можно выяснить многие спорные моменты — например, сколько денег выдавалось по запискам Некрасова: выдать такому-то столько-то «в счет его будущих свершений». О его карточных долгах, о его отношениях с партнерами по картам. О неизвестных прежде издательских проектах Некрасова, о том, в какие книжные издания он вкладывал деньги (в издание Шиллера, например).
Журнал не был успешным предприятием. До 1862 года «Современник» принес прибыль примерно в 40 тысяч рублей, а начиная с 1864-го пошли огромные убытки — 20 тысяч, а в 1865-м — 35 тысяч. Это долги Чернышевского, который находится на каторге, Добролюбова, который умер, Панаева, который тоже в могиле. Это и долги самого Некрасова. Парадокс — он сам должен своему журналу. А журнал должен типографии, бумажной фабрике, корректору.
Деньги часто выдавались людям авансом, «в счет будущих благ». Сотрудники получали больше, чем реально вкладывали, те же Чернышевский и Панаев остались журналу должны. Некрасов не экономил на качестве бумаги, вел большие расходы на подарки. А каков был круг людей, которым бесплатно доставляли «Современник»? От учителей гимназии, от министерства двора до совсем неизвестных личностей. Если бы Некрасов не давал деньги бог знает кому, если бы не списывал долги своих сотрудников, то рентабельность журнала, по моим подсчетам, составила бы не менее 40 тысяч рублей.
На какие же средства поэт и издатель вел свой образ жизни? Откуда брал деньги на квартиру на Литейном, на покупку имения Карабиха за 70 тысяч? Большие деньги приносили карты. Некрасов был в свою пору очень известным игроком, принадлежал к кругу людей знатных и богатых, которые собирались в петербургском Английском клубе и на частных квартирах, где играли по-крупному. Можно судить по косвенным признакам: дал отступные Панаевой после развода — 50 тысяч, ясно, что он выиграл эти деньги. Это не афишировалось, но он даже перед смертью вспомнил и благодарил графа Адлерберга — тот проиграл Некрасову миллион франков. Это было, можно сказать, второй профессией Некрасова: он был хладнокровным, расчетливым игроком и безжалостным противником.
Зачем издавать убыточный журнал? Некрасову все это очень нравилось: руководить литературным процессом, быть в центре общественной жизни, открывать дорогу молодым литераторам. Вот, к примеру, он пишет Добролюбову: «Мне очень везло в карты, поэтому я могу вам дать еще». Публицист уезжает за границу лечиться, Некрасов убеждает его не стесняться в расходах: «Я же хорошо играл и могу вам в счет ваших будущих достижений дать еще».
— Для меня жизнь Некрасова — это история успеха, — заключает профессор Макеев. — Он хотел быть очень хорошим литератором и богатым. И он сам себя сделал. Тянулся к сливкам литературного общества. Вошел в круг маститых интеллектуалов, встретился с Белинским, стал их издавать. Вот это его заслуга — быть во всем первым. Дружить с лучшими людьми, издавать лучших писателей. И завоевать лучшую женщину — Панаеву. Достоевский был в нее влюблен, Александр Дюма ею восхищался, а Некрасов завоевал ее сердце.
Но вот что удивительно. Пройдя через низы, Некрасов знал, что это такое: не иметь хлеба. И когда достиг вершин, об этом не забыл. Нечасто такое бывает! Из этого не всегда рождается поэзия, но у него получилось и это...
