Она всегда была особенной, не похожей на всех. Западный лоск, загадочный акцент, неповторимый тембр голоса. Такой, в общем-то, и остается... В последний день июля знаменитой Эдите Пьехе исполнится 75 лет, но покой певице только снится. Полячка, при жизни ставшая российской легендой, говорит, что не собирается пугать полюбившую ее страну прощальным концертом.
— Эдита Станиславовна, немного волнуетесь перед юбилеем?
— Да не немного, а очень даже сильно. В этот день я выступлю перед своими самыми верными поклонниками, и от того, как пройдет концерт, зависит очень многое. По большому счету он и покажет, не напрасно ли я эти 55 лет выходила на сцену, а в конечном счете — и прожила свою жизнь. Это будет отчет по полной программе — напомню людям, кто я, откуда, исполню свои лучшие песни. А во втором отделении обязательно спою по-французски и по-польски. Начну польскими песнями, потому что в зале непременно будут дипломаты польского консульства. Сколько выступаю, на день рождения всегда получаю от них большую корзину белых гвоздик — это уже как закон. Они знают: я не забываю, кто я по крови. Уже 56 лет я живу в России, но это неважно — важно то, что я помню, кто мои предки, помню родной язык.
— Скажите, а если пройтись по Варшаве и назвать ваше имя, какая будет реакция?
— Нет, сейчас это уже нереально. Это в конце
А во Франции, когда представляла Ленинградский мюзик-холл в «Олимпии», меня называли «девушка из Ленинграда». Писали: у нее изысканный французский, она порадовала своей культурой и интеллигентностью. Так что я получала какие-то комплименты в тех странах, с которыми волею судеб была связана.
Я родилась и девять лет прожила во Франции, была война. Очень грустный период, я называю его серо-черным: война — серая, черный — это траур моей мамы по папе, по брату. Это ее второе замужество: вышла за соседа, чужого человека — лишь бы нас на улицу не выгнали, потому что хозяин шахты не предоставлял жилье семьям, где не было шахтеров. Это бомбежки, расстрелы, потому что во Франции было сильное подполье. С 9 лет до 18 — Польша, Судеты...
— Счастливые годы?
— Не то что счастливые, но уже другие. Уже маме не надо было думать, где кусочек хлеба достать. Там, еще в начальной школе, судьба подарила мне встречу с замечательной учительницей, благодаря которой я сама захотела стать педагогом. Окончила педагогический лицей с отличием. И неожиданно от судьбы подарок — в 17 лет попадаю на учебу в Советский Союз. Вырываюсь из лап, скажем так, моего отчима, который дрессировал меня, будто я артистка цирка. Он не понимал, что я хорошая — боялся, что буду плохой.
И вот в 1955 году я оказалась в Советском Союзе. Здесь мне исполнилось 18, и здесь судьба вообще сыграла со мной интересную шутку. Вместо того чтобы спокойно заниматься психологией и стать хорошим учителем, я попала на эстраду. Я получала удовольствие от того, что пою, конечно, записалась в хор польских студентов, которым руководил Александр Броневицкий. Не подозревая еще, что это моя судьба.
— Какие советы нынешним звездам дадите?
— Вы знаете, я, во-первых, не музыкант — я же не училась нигде музыке. Мое восприятие — интуитивное, но оно очень часто бывает близко к истине. Помню, как-то меня пригласили в жюри — в Сочи проходил конкурс. Там был певец — ставленник ЦК комсомола, Калайда его фамилия. Спрашиваю председателя жюри Флярковского: «Что вы думаете об этом певце?» — «Хорошо поет». Потом Долина вышла. Все знали, что в это время она пела в ресторане «Жемчужина». Флярковский: «Тоже хорошо поет, но она ведь из кабака». Я возмутилась: «Так же неправильно: этот из комсомола, значит, хороший, а эта из кабака, значит, плохая».
Потом уже началось обсуждение. Все: Калайда, Калайда!
А я говорю: «Стоп! Вот девушка по имени Лариса спела так, что у меня были мурашки. Вас волнует, что пока она поет в ресторане? Но ее, если найдет свои песни, будут помнить еще много-много лет, а Калайду вы на следующий год забудете». Кобзон говорит: «Правильно, Эдита, ты права. Я — за Долину». Нет, все-таки Калайде дали первое место. А Долиной — все-таки второе. Но про коллег я не могу ничего говорить, не могу быть судьей. Вообще я хочу, чтобы на нашей эстраде на первом месте была духовность. Смысл, стихи, хорошая музыка. Исполнители, которых с первого раза можно запомнить, а не случайные, которых надо раскручивать с помощью клипов и проплаченных телепередач. Искусство — это не фабрика, не индустрия. Хотя у нас и «Фабрика звезд» была. Но много ли этих «звезд» задержалось?
— А как же ваш внук, Стас Пьеха?
— Ну, я не могу про него говорить. Не потому, что у него моя фамилия... А потом, в нем что-то есть, вы знаете. Он очень скромный, у него вокал хороший, генетика — его отец-литовец пел великолепно. Какое-то время у Стаса была некая растерянность, он думал про джаз, слушал только английских певцов, Стинга и других. А я все-таки пытаюсь перетянуть его на Бернеса, хочется, чтобы он был славянским певцом. И не только певцом, но и исполнителем — в этом плане мне ближе французская школа, где на первом месте смысл песни, а не просто самолюбование и модная аранжировка.
— Вы в Питере, все родные в Москве. Не боитесь одинокой старости?
— Вы знаете, я же выросла в одиночестве. Потеряла папу в четыре года, и в детскую мою головку поступила какая-то негласная информация: теперь ты одна. Мне снилось по ночам, что папа приходит ко мне, помню эти его слова: «Тебя никто защищать не будет, ты сама должна выстоять в жизни». Поэтому мне одиночество совсем не страшно. И помощи ни от кого мне не нужно. Я, в отличие от своих более молодых коллег, «последними» концертами страну не пугаю. Считаю, у каждого артиста последний концерт бывает тогда, когда он совсем еще его не ждет. Но когда-то и это случится — не всегда смогу подрабатывать. Но на одну пенсию жить не стану. Я буду свой дом сдавать, а сама поселюсь в маленьком флигелечке. Это я про себя думаю, в силу своей шахтерской живучести. Понимаете, я не дам себя уничтожить. Я буду жить — пусть совсем скромно, — но не буду выживать. И не буду доживать.
Наше досье
Эдита Пьеха родилась 31 июля 1937 года в Нуаэль-су-Лан (Франция). В 1955 году получила направление на учебу в Советский Союз.
В 1956 году стала солисткой первого в СССР ВИА «Дружба» и вышла замуж за Александра Броневицкого.
Самые известные песни: «Наш сосед», «Надежда», «Манжерок», «Нам рано жить воспоминаниями».
Дочь — артистка и телеведущая Илона Броневицкая, внук — певец Стас Пьеха.
