Когда был жив Савва Ямщиков, вокруг него вращались огромные людские потоки. Он знал всех, его все знали. У Ямщикова была редкая по нынешним временам черта — не был прижимист на знакомства, часто даже настаивал на том, что непременно должен познакомить тебя с тем-то или тем-то. Найвальт нет-нет да и возникал в разговорах. Как человек, который может помочь, когда исчерпаны остальные средства. В этом было много детского: «Я вот Найвальту позвоню!» — тогда, мол, посмотрим, как они запоют.
Потом Савва ушел, и его смерть перемешала людские потоки. На похоронах все говорили искренне и с болью. И с пафосом, конечно. Запомнился крепкий мужчина, явно с борцовским прошлым, который сказал просто: «У Бога мертвых нет». Оказалось, он и есть Игорь Александрович Найвальт, председатель совета директоров Балтийской строительной компании. Вот уж кому не знаком грех уныния — ходячий термоядерный позитив, ток может давать в отсталые районы. Глаза смеются, речь густо перченая, перемежается цитатами из Высоцкого и Вадима Ивановича Туманова — того, что прообраз фильма «Фартовый» и автор бестселлера «Туманов».
Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, их многое роднит: и спорт, и умение постоять за себя в любой драке, даже лагерной, куда оба попали
Храм похож на праздник
Балтийская строительная компания — одна из крупнейших в России, основана она транспортными строителями, прошедшими жесткую школу БАМа. Сегодня их 12 тысяч. За их плечами построенные железные и автомобильные дороги, заводы, стадионы и спорткомплексы, уникальные депо и вокзалы, линии электропередачи и электростанции, мосты и туннели. В любую погоду, в любом климате и геологии, в России и за ее пределами. Но уникальность БСК все же в другом: кроме формального устава, который существует у любого субъекта бизнеса, эти люди по зову своих сердец следуют уставу православному, который существует на Руси испокон веков: десятину — десятую часть прибыли — отдавать церкви. Отдают творчески, от души и с огоньком — строят и восстанавливают православные храмы. За 17 лет — 62 объекта, от Сахалина до Роттердама. И вот
Дело там, чувствуется, спорится, и Найвальт ездит на площадку не без удовольствия. Как, спрашиваю, так вышло, что решили строить собор возле резиденции Патриарха Московского и всея Руси?
— Поднимали храм на Борисовских прудах, пришел из Переделкина хлопчик: поехали, говорит, к отцу Владимиру, там место хорошее, собор XVI века. Отец Владимир жалуется: «Планов громадье, а возможностей их реализации нет. Нужны нам тут и храм, и братский корпус, и библиотека, и школа». Решили, что построим братский корпус, общежитие для братии. Пока его строили, созрели и до храма. Старый как ни отреставрируй, в него все равно человек двести входит, а нужно, чтоб не меньше полутора тысяч, хотя на праздники людей бывает и больше — место такое. Храм родился в моей воспаленной башке. Он должен был походить на праздник, чтоб подходишь к нему — и душа радуется. Потому что самое главное в православии — любовь, а любовь — это всегда праздник. Пошел к Святейшему, и он меня благословил на строительство. Это было 8 апреля 2008 года. А уже этой зимой освятили колокола и кресты.
Не самодур, а самородок
— А почему эта стройка — без проекта? Не доверяете бумаге, доверяете сердцу?
— Я могу лекцию прочитать про то, как нужно вначале сделать проект, затем экспертизу пройти, а потом уже, все взвесив и обсудив, строить. Но, с другой стороны, на бумаге все равно всего не видишь. На бумаге нравится, начали строить, смотришь — не то. На Борисовских прудах мы тоже много раз переделывали. Облик того храма я взял у Косякова Василия Антоновича, некогда директора Петербургского института гражданских инженеров. По его проекту в Питере есть несколько храмов, один из них — церковь Милующей иконы Божией Матери, на Большом проспекте Васильевского острова.
— Представляю, что говорят у вас за спиной, когда вы велите сломать построенное: самодур этот Найвальт! Как это у героини Мордюковой: «То ему то, а то раз — и это»?
— Не самодур, а самородок, — смеется Игорь Александрович. — Конечно, все зависит от настроения. По настроению и на горбатой можно жениться. Но интуицию же тоже никто не отменял, она есть обостренное чувство профессионализма. Так что люди привыкли: либо хорошо, либо никак.
Нежная икона
Дорога к храму неблизкая, без найвальтовских шуток юмора скучно, и я его подначиваю: это сколько же надо было нагрешить, если число храмов за шесть десятков перевалило!
— Все свои, да и ваши грехи точно отмолил! — весело откликается он.
В Переделкине Найвальт расцветает, без конца балагурит: «Не знаю, пустят ли!» За оградой, понятно, скучковались мастера, ждут Саныча, каждый со своим вопросом.
У храма керамические купола. Это трудоемко и дорого, но изразцы на солнце — глаз не оторвать. «Ты представь: на большом куполе 18 тысяч плиток! Собор Василия Блаженного отдыхает, там же металл, а здесь — фарфор, эмаль», — радуется Найвальт, обходя дозором владенья. Попутно выясняется, что на весь христианский мир керамические купола есть только в Ницце, у Никольского храма. Но там температура ниже плюс 10 градусов не опускается, совсем другие условия.
Акустика отличная. Или, как говорит Найвальт, обалденная — и тут же добавляет, что с ней просто угадали: «Господь так устроил».
Выйдя из храма на свет, показывает на стену:
— Смотри, какая икона. Из питерской смальты. Катерина Огородникова выложила. Красотища!
Икона впечатляет спокойными, живописными переходами, будто и не мозаика. Словом, нежная икона. Питерское же, по Найвальту, в первую очередь нежное.
Рабоче-крестьянская башка
Уже в его большом, промерзшем за время путешествия кабинете —
— Я не философ, башка у меня
Наше досье
Игорь Александрович Найвальт родился 5 июня 1947 года в селе Володарском Житомирской области. В 1968 году окончил Омский институт инженеров железнодорожного транспорта (
Заслуженный строитель России. Действительный член Российской инженерной академии. Награжден девятью правительственными наградами и восемью орденами Русской православной церкви.
Женат, имеет двух дочерей.
