Да, полувековой юбилей отмечает фирма «Мелодия». Славное имя для меломанов, которым за 40. И почти пустой звук для публики моложе. Как случилось, что одна из крупнейших в мире фирм грамзаписи, лейбл-монополист в гигантском Советском Союзе, легко превратилась в маленького маргинала в современной России? Что стало с ее фонографическими богатствами и какая судьба их ждет в дальнейшем?
Напомним: в 1964 году все существовавшие в стране студии и заводы грампластинок были переданы Министерству культуры, которое объединило их во Всесоюзную фирму грампластинок «Мелодия» (ныне – ФГУП «Фирма «Мелодия»). Сегодня каталог «Мелодии» в области классической, народной и популярной музыки включает в общей сложности 238 тысяч аналоговых записей и 30 тысяч редких записей на пластинках, самая ранняя из которых датирована 1933 годом. Это огромное культурное достояние, включающее в себя записи Рихтера, Козловского, Качалова, Утесова, Райкина… Да просто невозможно перечислить имена сотен великих отечественных артистов, да и многих зарубежных, составляющих гордость этого каталога.
Всего «Мелодией» было выпущено почти 76 тысяч винилов всех форматов (миньоны, гиганты, гибкие на 78, 45 и 33 оборота в минуту). Ее продукцию хорошо знали в 90 странах – на половине земного шара! Количество наименований выпущенных компакт-дисков, на которые фирма перешла в 1989 году, намного скромнее: всего 2,1 тысячи. Так что смело можно сказать: «Мелодия» – реликт виниловой эпохи. Пластинки с этим лейблом до сих пор живы в домашних собраниях, а многие рассматриваются как антиквариат – например, эксклюзивная запись Пола Маккартни «Назад в СССР» 1988 года.
Все основные записи создавались на Всесоюзной студии грамзаписи в Москве. Мало того что здесь работали высококлассные профессионалы – на самые ответственные записи приглашались лучшие специалисты из других организаций. Такие, например, как звукорежиссер Виктор Бабушкин с «Мосфильма». Именно он, в частности, работал на записи альбома знаменитого американского дирижера и композитора Рэя Конниффа с советскими музыкантами в середине 1970-х. Ходят легенды, что некоторые «доброхоты» из ревности скручивали по ночам настройки на пульте Бабушкина. Тем не менее этот диск вошел в золотой фонд «Мелодии».
При наличии в системе «Мелодии» заводов в Ленинграде, Риге, Таллине, Тбилиси, Баку и Ташкенте львиную (65%) и лучшую по качеству долю тиража давал завод в подмосковной Апрелевке. Он вел свою историю с производства граммофонных пластинок, которое было основано в 1910 году немцем Готлибом (или по-русски Богданом) Молем, и уже тогда давал 400 тысяч (!) пластинок в год. После революции в этих стенах записывал свои речи Владимир Ленин. Во время войны отсюда громадными тиражами выходила пластинка с одной-единственной песней (сингл, как мы сказали бы сегодня) «Священная война». К 1980-м годам Апрелевка выпускала ежегодно по 50 млн дисков в год. А вся «Мелодия» – до 80 млн. К чести тогдашней фирмы, все записи, даже не прошедшие худсовет, бережно сохранялись хотя бы в виде оригинала. В этом отличие «Мелодии», например, от Гостелерадио, где записи безжалостно размагничивались, если, допустим, артист эмигрировал из Советского Союза или еще как-то провинился перед советской властью.
Если по солидности каталога «Мелодия» вполне могла поспорить с ведущими западными компаниями, то никогда не могла соперничать с ними в оперативности. Пластинка с абсолютным хитом могла добираться до потребителя полгода и больше. Советским людям казалось фантастическим, что, например, оркестр Поля Мориа смог выпустить диск «Бабье лето» уже через неделю после того, как песню спел Джо Дассен...
В конце 1980-х бойкие частные производства начали наступать гиганту на хвост. Заводам стало интереснее работать на сторону. Так, например, Ленинградский завод под маркой «Антроп» выпустил большой массив зарубежного рока. Появились лейблы «Апрелевка саунд», «Синтез рекордз», «Мороз Рекордз». А вот лейбл «Мелодия» с распадом СССР с продукции исчез (хотя сама фирма сохранилась, с 1993 года став федеральным государственным унитарным предприятием). Не спасли и ненадолго пришедшие на смену пластинкам компакт-кассеты. Той же Апрелевке пришлось выживать за счет… упаковок для лапши и прочих продуктов. Несмотря на это, в 2002 году завод признали банкротом. Сокровища заводского музея, в том числе музыкальная коллекция, частично перекочевали в краеведческий музей соседнего Наро-Фоминска.
В 1994 году здание Англиканской церкви в Вознесенском переулке, в котором с 1960 года находилась Всесоюзная студия грамзаписи, было возвращено президентом Борисом Ельциным изначальному владельцу, но при этом «Мелодии» ничего взамен не было предложено.
Зато в лихие 90-е интерес к архивам «Мелодии», в основном к богатому собранию классической музыки, стали проявлять западные издатели. И, как тогда водилось, зачастую получали российские сокровища за бесценок. Так, с 1993 года на целое десятилетие фонотека была сдана в эксклюзивное пользование немецкому концерну BMG.
В сегодняшних сложных экономических реалиях надеяться на окупаемость архивов трудно. Масштабное интернет-пиратство отучило потребителей от покупки носителей звука. А пока заработает в полную силу антипиратское законодательство, то, что осталось от «Мелодии», может потерпеть окончательный крах.
Сейчас собственного производства у «Мелодии» нет, как нет и студии звукозаписи. Впрочем, фирма нащупала способ если не восстановиться в полном объеме, то хотя бы привлечь к себе внимание меломанов, организовав к юбилею коллекционное (на виниле) переиздание культовых пластинок, список которых определен с помощью опроса слушателей. В него вошли записи Федора Шаляпина, первый альбом группы «Ария», сказка «Бременские музыканты», диск пианиста Эмиля Гилельса… Всего 50 наименований – по юбилейному числу лет. Полсотни – из 76 тысяч…
В будущем ФГУП «Мелодия» ждет приватизация. Еще в 2012 году такое намерение в пожарном порядке выразило Росимущество. Фонотеку недолго думая хотели передать Росархиву, оставив «Мелодии» только недвижимость. Поспешную приватизацию удалось отложить – до момента полной готовности каталога и оцифровки фонотеки с последующим определением рыночной стоимости прав на нее. Но так ли много выиграет «Мелодия» от приватизации, если она состоится? Оцифровка, если продолжится нынешними темпами, займет еще года три. Но не получится ли так, что, перейдя в частные руки, фирма в очередной раз останется у разбитого корыта?
Голос
Иосиф Кобзон, Певец, народный артист СССР
– Я многие годы работал с «Мелодией». Помню, как записывал есенинский цикл, композитором которого был Григорий Пономаренко. Редактором в эстрадном отделе «Мелодии» тогда была замечательная Анна Качалина, она помогла многим начинающим исполнителям. Я помню, как мне дважды вручали «Золотой диск», награду, которую «Мелодия» учредила для авторов популярных записей. Помню работу с эстрадно-симфоническим оркестром «Мелодия». Помню, как с Майей Кристалинской записывали «Пусть всегда будет солнце». Эти воспоминания – радость от первых пластинок, их ничего не заменит. Вспоминаю такой случай, волнительный. Меня, молодого исполнителя, попросили уступить свое время для записи великому Марку Наумовичу Бернесу. Он только вышел из больницы и записал тогда потрясающую песню «Журавли» Яна Френкеля на стихи Расула Гамзатова. Это была последняя запись Бернеса, 1969 год.
У меня до сих пор хранятся пластинки «Мелодии», я их часто слушаю, особенно первые. Есть пластинка «Танго, танго, танго», которая в одно время была очень популярна. Часто слушаю восстановленные записи Марка Бернеса, Петра Лещенко, Леонида Утесова… Слушаю свои пластинки, самые первые, где с каждой стороны по одной песне – «А у нас во дворе», «Мальчишки».
Фирма «Мелодия» очень и очень многое сделала для развития эстрады, для исполнителей, для страны. Она не была коррумпирована. Молодые исполнители могли предложить композитору свои сочинения, исполнители – песни для записи. Сейчас, говорят, для того чтобы записаться, нужно платить деньги. Мы этого совершенно не знали. Конечно, сейчас можно и дома записать на диск. Но тогда была романтика… Было и качество, которое обеспечивали художественный совет, редакторы. Сейчас можно записать любую глупость. Рыночная экономика работает на тираж, а не на качество.
