На телеканале «Россия» и на цифровом ресурсе «Смотрим.ру» состоялась премьера многосерийного детектива режиссера Кирилла Седухина «Все как у людей. Продолжение». Одну из главных ролей, наряду с Ольгой Ломоносовой и другими известными актерами, сыграл Дмитрий Ульянов. «Труду» он рассказал, чем, на его взгляд, интересны истории правоохранителей и военных, а также в чем разница между успехом профессиональным и коммерческим.
— Дмитрий, когда вы услышали предложение сниматься, не было мысли: «О, боже, снова оперативник!»?
— Не было. Следователей, врачей, военных я привык играть. Никакого однообразия в том не вижу — все это очень разные людские судьбы. Ну а то, что современная социальная драматургия опирается на профессии, в которых есть риск, экстрим, экшен, по-моему, естественно.
— Сказать, что детективами сегодняшний сериальный рынок насыщен — значит ничего не сказать. Чем, на ваш взгляд, выделяется нынешний проект?
— Это более социально-драматическая история, чем собственно детективная. Кира Ардова — главная героиня в исполнении Ольги Ломоносовой — в исходной точке сюжета подверглась домашнему насилию, спаслась от него, уехав в провинцию, но и здесь эта психологическая травма довлеет над ней, накладывая отпечаток на отношения с моим персонажем. Герои хотят быть вместе, одновременно чувствуя, что это почти невозможно. И мы с Олей стремились, чтобы эта тонкая вязь отношений на протяжении всего фильма не терялась, проходила сквозь все испытания. Конечно, иные детективы обходятся без любовной линии: классический пример — история Шерлока Холмса. Все зависит от жанра. Из нашего фильма любовь не изъять.
— Но интересно ли, допустим, зрителю из мегаполиса смотреть картину про провинциальные страсти?
— Разве так важно, где происходят события? Детали различаются, но в главном люди живут одними и теми же проблемами: они влюбляются и во что бы то ни стало желают быть счастливыми. Если б мне позволили такую вольность, я бы, может, даже чуть изменил название ленты: не «Все как у людей», а «Все как в жизни». Обратитесь к любому человеку, и, если сможете его разговорить, он расскажет такую историю собственной любви, что только фильм и снимать.
— Какая из историй сериала увлекла вас больше всего?
— Актеру крайне трудно ответить на такой вопрос — все это пропущено через себя, эмоционально прожито. Ну, может быть, история, с убийством на съемочной площадке. Не только потому, что тут речь про нашу профессию: мне понравилось, как всей группе удалось собраться и внести легкий акцент самоиронии, поставить образы режиссера и исполнителей слегка на котурны, изобразить нашу работу чуть шаржированными красками.
— Какой момент съемок оказался самым сложным?
— Я бы не сказал, что эти съемки выделились особой сложностью. Наоборот, значительная их часть прошла в таком чудесном уголке, как старинный город Таруса на Оке. Если говорить о моментах дискомфорта, то это даже не эпизоды экшена — бег, прыжки, — а сцены в кабинетах, которых снималось по восемь штук в день на протяжении двух недель. На улице жара, но даже форточку открыть нельзя, иначе из-за шума снаружи будет брак по звуку. А если эпизод ночной, то еще и окна специальными фильтрами затягивают. И в помещении, кроме тебя, 40 человек. От этого мозг плавится, а тебе надо изобразить, как ты заглянул в кабинет на три минутки и сейчас выйдешь...
.jpg)
Непросто приходит к героям ленты чувство, что вместе они должны быть не только на службе
-— Ваша партнерша по сериалу Ольга Ломоносова, как и вы — выпускница Щукинского театрального института. Общая профессиональная школа имеет значение в совместной работе?
— Еще какое! Когда слышу, что мой партнер или партнерша окончили «Щуку», мгновенно рушится невидимая стена и наступает полное взаимопонимание. Добавьте сюда то, что с Олей у нас эта картина — не первая: была большая история «Зверобой», где мы играли влюбленную пару.
— Не возникает ли внутри такого звездного состава участников, как в сериале «Все как у людей», соперничества между актерами: кто лучше сыграет, «обыграет» партнеров?
— Состав действительно замечательный, в том числе обстановкой взаимопомощи, в громадной степени облегчающей работу. Это очень плохо, когда актеры начинают друг друга «обыгрывать». Фильм или спектакль создаются командой. Мы все играем одну историю, но разных ее персонажей, и каждый привносит в художественное целое что-то свое. Чем сильнее твой партнер, тем лучше и продуктивнее для тебя и для всех.
.jpg)
Взаимопонимание в актерской команде (в кадре Дмитрий — с Ольгой Ломоносовой) — важнейшее условие творческого успеха
— Вы — далеко не первый, кто пострадал от педагогической строгости Авангарда Леонтьева, отчислившего вас из Школы-студии МХАТ. Не жалеете о случившемся?
— Театральный институт устроен сложно. Туда приходят не цветы собирать, а работать. Долгий отбор студентов — и неизбежный отсев во время учебы. Да, существовал запрет на съемки во время учебы. Однако созревание актера состоит не только в игре отрывков и беседах о профессии: важно налаживать контакты. Так получилось, что я снялся на ТВ, и сам же Авангард Николаевич, руководитель курса, помог мне перевестись в Щукинское училище, хоть и с потерей учебного года (в Школе-студии МХАТ я учился на третьем курсе, а перевелся на второй). Для меня перевод в «Щуку» связан только с плюсами. Именно там я почувствовал, что раскрылся, нашел свой способ существования на сцене, свой язык. Очень комфортно было учиться у тех педагогов. Как бы все сложилось, если бы я окончил Школу-студию МХАТ? Да, скорее всего, тоже стал бы артистом. Просто «Щука» помогает быстро концентрироваться и понимать разные стили, методы, языки.
— Вопрос, простите, связанный с вашей фамилией. Как вы относитесь к Ульянову-Ленину?
— Неоднозначно, но это тема для отдельного большого разговора. Не скрою, что фамилия наложила отпечаток на мое детство. Если я получал в школе «тройку», мне говорили: «Дима, как можно? Ты же Ульянов». Потому старался учиться хорошо, без троек. Еще важно: мою фамилию в школе никогда не коверкали, кличек не придумывали.
— Было ли ваше советское детство счастливым? Нет ли ностальгии по тем временам?
— Ностальгии по СССР нет. А детство было хорошим, даже счастливым. Но мы сравнивали, какие игрушки делают у нас и какие в Германии. Видели посольства других стран — с аккуратными лужайками и красивыми машинами. И я, ребенок, задавался вопросом: «Почему у нас не может быть такой ухоженной травы?». Вероятно, ребенку и не так важно, какими игрушками он играет — детское воображение исправляет все их недостатки. Но возвращаться в СССР точно не хочу.
— Вы много и давно снимаетесь в фильмах. Нет ли досады на то, что, допустим, «72 метра» Владимира Хотиненко смотрела едва ли не вся страна, а сейчас многим людям недосуг включить телевизор, где идет очередной сериал?
— А если еще и советское время вспомнить, тогда исполнители даже небольших ролей просыпались знаменитыми после премьеры, потому что о ней сообщалось на весь Союз, на ТВ же был выбор всего из двух программ. Сейчас — большое количества каналов, платформ, кинотеатров. Иногда подходят зрители и говорят: «Давно не видели фильмов с вашим участием». Начинаю рассказывать, что вот же идут премьеры на одном канале, другом...Отвечают: «Мы их не смотрим».
Безусловно, досадно, что не все фильмы доходят до зрителей. Из-за этого наша работа превращается в род развлечения... Притом вся система кинематографа решительно изменилась, съемки проходят с совершенно иной интенсивностью. Михаил Пуговкин говорил: «Я снялся в 100 картинах, меня зрители узнают даже со спины»... Но в большинстве из них у него был один съемочный день или два. Тогда как я играю в картинах, которые снимаются по полтора года, и у меня за 25 лет работы таких накопилось 95. У моего педагога в Щукинском училище замечательной Натальи Варлей всего восемь главных киноролей за всю ее карьеру, а у меня 85. При этом она — Наталья Варлей, а я — Дима Ульянов. Ее знает вся страна, а ко мне иногда подходят на улице: «Ваше лицо нам знакомо, но мы забыли вашу фамилию». Сейчас знают фамилии только тех артистов, которые одновременно и телеведущие, и их показывают в эфире каждый день, как Александра Олешко, например. А титры с сотнями фамилий, к сожалению, редко кто читает.
— Вы работали и с такими режиссерами, как Кирилл Серебренников, Рената Литвинова...
— Работа с Ренатой Литвиновой была в начале моего пути, и я мало что из нее вынес. Разве что встретил замечательного оператора Влада Опельянца. Не мне судить — режиссер Литвинова или нет. Человек выбрал эту профессию. Но называть ее в одном ряду с Кириллом Серебренниковым, на мой взгляд, вряд ли корректно. Работа с Кириллом Семеновичем сыграла в моей жизни огромную роль. Моя кинокарьера и началась с его фильма. А если бы я не играл в спектакле Серебренникова «Пластилин», то не был бы замечен Владимиром Ивановичем Хотиненко и не попал в его «72 метра».
— Большинство ваших героев — положительные. Неоднократно приходилось слышать, что их играть труднее, чем отрицательных — почему?
— Так устроена драматургия: с середины ХХ века в кинематографе выработался тип героя-молчуна, который не словами и жестами, а поступками доказывает, что он — хороший человек. Тогда как отрицательный герой — живой, эмоциональный, противоречивый. Впрочем, в классической русской драматургии, к примеру у Чехова, нет однозначных героев. В разные периоды жизни человек проявляется по-разному — меняется, развивается. Может предать, а потом покаяться. В современных сериалах персонажи попроще...
.jpg)
В активе Дмитрия — 85 главных ролей
— Вы сыграли немало военных. Наверняка и общались с ними. Как думаете, почему в наш век культа материальных благ и тотального потребления люди идут служить своей стране за маленькие деньги, рискуя жизнью?
— Я бы поставил вопрос по-другому: почему военные получают мало? Почему государство не ценит, что они ради него рискуют жизнями? Когда я поступал в театральный вуз, то актеры были нищими. В те годы кино не снимали, театры пустовали. Зарплаты не было вообще. Но вопроса — сколько я буду получать? — передо мной не возникало. Сегодня артисты неплохо зарабатывают. Не все. Знаю много хороших артистов, которые служат в театрах за очень маленькие деньги, но при этом получают удовольствие. И среди военных есть люди, которые служат не ради денег.
— В одном интервью вы с большой иронией отозвались о участниках КВН. Но почему их везде зовут, на их концерты ломятся люди? Почему юмористы, вроде Петросяна, — богатейшие люди?
— Евгений Петросян — мегапрофессиональный человек. Если вы посмотрите его ранние выступления, он прекрасен в своем жанре. Дальше начинаются перегибы... Все просто: он стал работать на тот слой населения, который покупает билеты на концерты. Этот слой огромен. Примерно такая же ситуация — с группой «Ласковый май». Сегодня часто вспоминают СССР, в котором были великолепные артисты и режиссеры. Да, но как только Союз и его средства пропаганды ослабли, люди стали смотреть и слушать то, что хотели, и оказалось, что стадионы собирает Юра Шатунов со своими «Белыми розами». Глядя на такое, и юмористы перешли на примитивный юмор. Или возьмем КВН. В этой машине по производству шоу вообще шутки пишут одни люди, а другие их произносят. И надо только иметь смешное лицо, чтобы тебя показывали изо дня в день по главному каналу страны на многомиллионную аудиторию. По моему глубокому убеждению, артисты из КВН — искусственно созданные звезды. Потом кто-то из них пропадает в никуда, кто-то пробует силы в кино. Но по большому счету ничего, кроме своей «рожи», они предложить зрителю не могут. Тогда как драматические артисты умеют делать все. Поверьте, так, как сегодня шутят в КВН на Первом канале, — это уровень капустника первого курса «Щуки», причем не самого лучшего.
— Есть ли сейчас в вашей жизни театр?
— Да, коллектив LA Театр, которым руководит Вадим Дубровицкий. Я присоединился к этой команде 8 лет назад.
— Продолжаете ли заниматься спортом?
— Всю жизнь занимаюсь физкультурой. В день уделяю упражнениям полтора-два часа. Ходить в залы не люблю, занимаюсь дома. Спорт — саморазвитие, и не понимаю, как этим можно заниматься на глазах других людей, тем более чужих. Цель — не накачать гигантские мышцы, а держать форму. Добавьте, что я никогда в жизни не пробовал алкоголь и не курил. Просто не хотелось, неинтересно было.
— Ваша жена — не актриса. Но участники некоторых актерских пар говорят: не коллега меня не поймет...
— На момент нашего знакомства жена работала гримером в кино. То есть прекрасно знала жизнь актеров. Но уже почти 20 лет супруга — успешный дизайнер интерьеров. Однако специфику кино не забыла. Согласен с тем, что актеру лучше, когда рядом человек близкой профессии. Хотя важнее всего — любовь и уважение друг к другу.
— Вы строгий папа?
— Об это лучше спросить моего сына. Но сам я считаю, что — нет, не строгий. И мой папа был не строгий. Надо просто любить своего ребенка. Он же у тебя не просился на свет, стало быть не должен быть заложником твоих проблем. Стараюсь делать все, чтобы ему было хорошо — вот и все педагогические секреты.
— Где вы намерены отдыхать этим летом?
— И работаю, и отдыхаю в Ялте. Снимаюсь в новой картине. Пару раз вернусь в Москву, чтобы сыграть спектакли. В прошлом году отдохнуть вовсе не получилось. В этом, надеюсь, будут выходные дни.
