И это мне понятно: Путин неизбежно станет комментировать то, что происходит в стране, и новый президент вынужден будет с этим считаться, что станет новшеством в российской политике. Путин ведь с Ельциным не считался. Ельцин с Горбачевым воевал.
Путин задумал сценарий, но удастся ли его реализовать, еще большой вопрос. Чтобы осуществить задуманное и чтобы Путин мог и дальше влиять на все процессы, он сейчас и монтирует механизм передачи власти, который создал бы гарантии: преемник не смог бы ничего поменять, а сам Путин остался бы в качестве архитектора и двигателя российской политики.
Превратится ли Путин в "старейшину среди государственных деятелей" по аналогии с американскими президентами, у которых нет никаких властных полномочий? Сомневаюсь. Возьмите Горбачева: его перестали ненавидеть в России, но его реальное влияние - ноль. Станет ли Путин играть роль Дэн Сяопина после его ухода? Очень вероятно.
Дэн Сяопин, как известно, оставил за собой пост председателя Военного совета ЦК КПК, и одно это обеспечивало ему контроль за другими властными структурами. Мне кажется, что Путин сохранит за собой два рычага власти: контроль за топливно-энергетическим комплексом и силовыми ведомствами. Каким образом? Возможно, через новые структуры, которые сейчас будут создаваться, или через стопроцентно лояльных по отношению к нему людей, расставленных на ключевые посты.
На Западе нет единой стратегии в том, как сегодня себя вести с Россией. Одни считают, что России нужна "оранжевая революция", которая продвинет ее ближе к демократии. Люди, которые так думают, постоянно приглашают к себе Гарри Каспарова, дают ему место на страницах газет чуть ли не ежедневно. И при этом мечтают, чтобы на место Путина пришел политик, который бы ослабил федеративные связи внутри России и превратил ее в младшего партнера Запада.
Одновременно есть группа прагматиков, которые хорошо разбираются в России и понимают: то, что сделал Путин, - это историческое достижение. К тому же стабильная Россия более выгодна, чем слабая, разваливающаяся страна. Если Путин в какой-то форме останется в большой политике, они будут только рады. Они держат в уме то, что альтернатива Путину - это не Гарри Каспаров, не Володя Рыжков, не Григорий Явлинский, а, может быть, национал-социалист. Эта группа политиков хотела бы, чтобы Путин, которого они знают и с которым они нашли общий язык, обладал влиянием на своего преемника. Но вслух они этого не скажут, чтобы не возникало соблазна изменить конституцию и пойти на третий срок.
ИЗ ДОСЬЕ "ТРУДА"
Валдайский клуб - неформальное объединение зарубежных политологов и журналистов-аналитиков, занимающихся изучением России. Встречи проходят раз в год: начинали на Валдае, продолжили в Ново-Огарево, на этот раз собрались в сочинской резиденции "Бочаров Ручей". Приехали эксперты из внешнеполитических и исследовательских научных центров Франции, США, Великобритании, Италии, Словакии, Австрии, Швейцарии и Японии.
Еще вчера их именовали "советологами" или "кремленологами", а позавчера клеймили нехорошими словами в передовицах "Правды" и "Известий". Сегодня их не отвергают с порога, а делятся информацией и терпеливо растолковывают все, что способно вызвать неверное понимание. Сверхзадача, а Владимир Путин не стал ее скрывать: "Избавляться от стереотипов, которые еще сильны среди ваших сограждан, граждан западных стран. И мы в России их ощущаем. Конечно, для того, чтобы уйти от этих штампов прошлого, потребуется немало времени. Но вот эта работа, которая организуется уже четвертый год, она не может не пойти на пользу".
АНЕКДОТ ОТ ПУТИНА
Когда Маршалл Голдман, гарвардский профессор-советолог, задал вопрос, почему дети высокопоставленных российских чиновников получают высокие должности в частном бизнесе, Владимир Путин к месту вспомнил старый советский анекдот. "Могут ли дети генерала стать генералами? Могут. А могут ли дети генералов стать маршалами? Нет, у маршалов есть свои дети".