Можно просто назвать тех, кто явил граду и миру этот единственный в своем роде театр, и поставить: не точку — многоточие: Любимов, Высоцкий, Боровский, Демидова, Золотухин, Смехов, Хмельницкий, Бортник: Или перечислить спектакли, как метеоры освещавшие стране ухабистую дорогу сквозь серую мглу в неведомое завтра: «Добрый человек из Сезуана», «Павшие и живые», «Антимиры», «Жизнь Галилея», «Гамлет»...
Добавлять что-то еще к названным именам, если по гамбургскому счету, бессмысленно. Те, кто видел, помнит и любит, в «записках посторонних» не нуждаются. Для тех, кто знает понаслышке, все тирады, восторженные или гневные, будут лишь светом далекой звезды из бесследно исчезнувшего пространства-времени. Трагедия «Таганки» послужила бы прекрасным материалом и для Софокла, видевшего во всем неумолимый рок, и для Еврипида, предпочитавшего возлагать ответственность на человеков. На излете оттепели каким-то чудом успел возникнуть веселый и яростный площадной театр, презревший не только четвертую, но и все прочие стены, отделяющие искусство от жизни. Власти предержащие оторопели от такого нахальства, но вскоре пришли в себя и начали методично давить: запреты на спектакли, на участие актеров в концертах, съемках в кино и на телевидении.
Тучи над фрондирующей «Таганкой» никогда не развеивались полностью, но даже самые прозорливые не могли предвидеть финала. Изгнание из страны Юрия Любимова, передача его детища Анатолию Эфросу (найдите более несовпадающих по векторам таланта художников!), ускорившая его уход из жизни, борьба актеров за родной театр, возвращение Любимова, раскол 93-го, мучительное безвременье, поглотившее обе труппы. И длящееся, похоже, по сей день. Драма вполне античного масштаба.
Самым звездным юбилеем «Таганки» стало не слишком-то и круглое 15-летие. На 20-летие (уже без Любимова) по указанию свыше театр закрыли на выходной день... А потом уже было не до юбилеев. К 50-летию «Таганка» пришла даже не раздвоенной, а растроенной — отмечать его будут собственно в Московском театре на Таганке, в «Содружестве актеров Таганки» и в театре им. Вахтангова. В преддверии юбилея мощность силового поля внутри этого бермудского треугольника нарастает с каждым днем.
В старом здании, в родовом гнезде театра, покинутого Любимовым летом 2011-го, по-прежнему идут спектакли мастера и постановки времен «новейшей истории». Но критики театр не жалуют, а журналисты слетаются, лишь прослышав об очередном скандале. К юбилею актер театра Влад Маленко придумал спектакль с многозначным названием «Таганский фронт». Музыку писал Юрий Шевчук, который, как говорят, на премьере сам выйдет на сцену.
Судя по тому, что удалось увидеть на рабочих показах, история театра, в которой «вспомнили всех поименно», изложена жесткими плакатными рифмами. Это, как подчеркивается, «спектакль о том, что мы начинаем, а не заканчиваем». Но сквозь эту бодрую устремленность в будущее явственно проступает фатализм старого как мир правила «делай, что должен, и будь, что будет».
К нему прибегают, когда стоять на месте нельзя, а куда идти — неясно.
На репертуарный спектакль это действо вряд ли потянет. И сравнения с «Мастером и Маргаритой» не выдержит. Похоже, кульминации праздник здесь достигнет чуть раньше официальной даты: 19 апреля Вениамин Смехов явится на родную сцену Воландом из многострадальной и легендарной любимовской постановки. На наш вопрос, что подвигло на такой шаг, Вениамин Борисович ответил коротко: «Мастер и Маргарита» — зеркало того, что снова происходит со всеми нами«.
У «Содружества актеров Таганки», возглавляемого Николаем Губенко, послераскольная судьба тоже сложилась непросто. Пришлось начинать буквально на пустом месте — на ненамоленной новой сцене, отделенной от «той Таганки» стеной с закрытыми переходными дверями. От премьер критика отгородилась своеобразным заговором молчания...
Тем не менее спектакль Губенко «Концерт по случаю конца света» ярок, зрелищен, поэтичен и при этом жесток, взнервлен и политически остр (как странно писать такое определение в 2014-м!). Он изначально не был юбилейной затеей. Его хотели выпустить в 2012-м (помните сакраментальную дату 21 декабря?). Конец света отложили, работу над спектаклем тоже. А когда замаячила круглая дата, Губенко решил — пора! И выдал историческую драму эпического масштаба — не о «Таганке», а о стране. Стихи Пушкина, Маяковского, Есенина, Цветаевой. Музыка Бетховена, Александрова, Шнурова. Романсы Глинки и Булахова. И съемки с улиц: молодые люди без тени смущения признаются — понятия не имеют, что это за дата такая — 22 июня, другие (филологи по образованию!) не могут вспомнить, откуда строчки про зеленый дуб у Лукоморья, а третьи на вопрос, с кем стрелялся Лермонтов, предполагают — не с Булгаковым ли...
На вопрос «Труда», не страшно ли было делать такой спектакль, Губенко ответил: «Отдельные люди, даже отдельные пласты общества не столько не поймут, сколько не захотят нас понять. Они думают иначе. Это результат идеологической обработки нашего общества. Этот спектакль в какой-то мере посвящен «той Таганке». Если говорить о кислороде, источником которого считают Театр на Таганке 1964-1983 годов, то сейчас он даже нужнее, чем тогда. Кислород правды, совестливости, патриотизма, простите за высокопарность. И этот театр сейчас выполняет те же функции, что и прежняя «Таганка».
А сам Юрий Петрович Любимов предполагает 23 апреля присутствовать в театре им. Вахтангова, где когда-то начиналась и актерская, и режиссерская его карьера. Эта сцена, которой он отдал без малого 20 лет, стала его нынешним пристанищем. В день юбилея «Таганки» здесь дадут «Бесов», поставленных Любимовым два года назад, после ухода из созданного им театра. На палубу покинутого им некогда корабля капитан вступать не намерен. Даже ради полувекового юбилея.
