Як-40, летевший из столичного аэропорта "Быково" в Брянск, как обычно, взял на свой борт около тридцати человек. Минут через сорок после взлета самолет начал снижаться. Вдруг в дверь кабины пилотов постучали, раздался стеклянный звон. Бортмеханик Николай Никитин приоткрыл дверь - и в щель просунулся ружейный ствол. Бортмеханик инстинктивно схватился за оружие, чтобы выбить его и прикрыть дверь, однако грохнул выстрел. Пуля угодила в подлокотник кресла, Никитина обожгло. Он выскочил в узенький коридор салона. Нападавшими оказались сущие юнцы, один только выглядел повзрослее. Началась неравная схватка, грохнул еще один выстрел, бортмеханик получил сквозное ранение в живот. Положение командира экипажа Ивана Кашина и второго пилота Станислава Толпекина было хуже, чем у заложников: не бросишь же штурвал на высоте три тысячи метров, когда самолет уже снижается? Толпекин придавил дверь и засунул под ручку топорик. Когда же снова заглянул в глазок, увидел надвигающуюся черную глубину ствола. Едва успел отпрянуть, как глазок разнесло вдребезги. Оставалась надежда на бронированную дверь, однако и она распахнулась после того, как преступники пустили несколько жаканов в дюралевую обшивку ручки.
Их было четверо. Троим по 18 лет, все учились в техникуме при заводе ЗИЛ. 21-летний главарь наспех сколоченной банды нигде не учился и не работал - промышлял воровством. У них было два ружья и один обрез, которые ухитрились в разобранном виде пронести на борт. Впрочем, сделать это было несложно: внутренние аэропорты тогда были незащищенными - ни тебе металлоискателей, ни установок рентгеновского контроля. Летчикам оружие еще не выдавали. Благопристойность пассажиров оценивали по внешнему виду. Бандиты ранили не только бортмеханика, но и пассажира Владимира Гапоненко, который пытался оказать сопротивление. В салоне началась паника, обозленные преступники выстрелили для острастки и приказали всем сидеть. Пилоты не знали, что происходило за их спиной. До земли оставалось около 200 метров. Кашин успел нажать секретную кнопку, и земля получила сигнал о захвате судна. Московский диспетчер спросил, не веря в случившееся:
- Шестьсот седьмой, это у вас нападение, что ли? Ваше решение?
- Буду садиться в Брянске.
- Понял... Посадку обеспечу.
Однако ворвавшиеся в кабину бандиты навели на летчиков стволы:
- Давай вверх! Иначе взорвем самолет! Пассажиров перестреляем!
С нападавшими вел переговоры Толпекин. Кашин вспоминает:
- Он и образумил меня - убедил согласиться с требованиями угонщиков. Я убрал шасси, закрылки, скорость возросла, снова начали набирать высоту. В одиннадцать утра взяли курс на Москву - так потребовали бандиты. Они стояли за спиной со своими ружьями. Вдруг кто-то из них заорал: "Заткнитесь!"
Оказалось, что дочь Гапоненко, девочка трех с половиной лет, громко спросила:
- Мама, а какой дядя убил папу? А какой дядя нас будет убивать?
Лидия Гапоненко в это время, сняв с нескольких кресел чистые подголовники и сделав из них тампон, перевязывала бортмеханика и раненного в плечо мужа. После этих детских слов нервы у вооруженных юнцов сдали. Они потребовали передать на землю, чтобы после посадки никто к самолету не подходил. И потребовали полтора миллиона долларов и дозаправку самолета с возможностью беспрепятственного вылета в Ленинград. За это обещали выпустить половину пассажиров и сдать некие банды, которые якобы собирались угнать Ту-154.
А к этому времени под Орлом были подняты истребители, готовые в любой момент сбить Як-40. На земле тоже ведь переполошились: куда направится приближающийся к Москве захваченный самолет? Начальник Брянского КГБ даже начал выяснять такие данные об экипаже:
- Командир-то, наверно, коммунист, а вот второй пилот? Тоже? Ну а бортмеханик вряд ли?.. Что, и он в партии? Ну тогда другое дело...
Кашин до сих пор считает, что именно партийность экипажа и спасла самолет от атаки истребителей. Уже перед Москвой, когда Як начал опускаться в облачность, истребители красивым веером разошлись. Кашин понимал, что садиться придется вслепую. Погодные условия обозначались как "туман-200": нельзя ни взлетать, ни садиться. Перед стеклом кабины было сплошное молоко. Но керосин заканчивался - значит, только посадка. По странным репликам в эфире Кашин понял, что в диспетчерской происходит какая-то сумятица. Оказалось, там решали, кто поведет самолет дальше. Иван Андреевич попросил:
- Пусть останется тот, кто вел меня до сих пор.
Наступила тишина, а потом послышался спокойный голос Александра Шаца:
- Удаление 19, левее 400... Удаление 13, левее 200.
Но какое там двухсотметровое отклонение от полосы, если глиссадная стрелка была неживой и нельзя понять, на какой высоте находится самолет! Поняли, что в суматохе прибор забыли включить. Снизились до 100 метров - туман, до 60, 30 - все равно ничего не видно. Но вот промелькнули наконец красные огни - и тут же колеса коснулись земли. Диспетчер велел следовать за машиной, которая ждала на магистральной полосе. В наушниках слышалось: "Протяни как можно дальше". А бандиты требовали остановиться, направив на летчиков стволы. Кашин ложно надавил несколько раз на тормоза: "Видишь, не действуют. Может, пулей что-то повредило". Он понял: самолет нужно вывести туда, где уже ждала группа захвата. Возглавлял ее, как он узнал потом, брянский уроженец старший лейтенант Александр Попрядухин. Возле самолета находились министр внутренних дел Щелоков, председатель КГБ Андропов, министр гражданской авиации Бугаев. С двенадцати до половины шестого с бандитами вели переговоры. Они разрешили снять с борта раненых, отпустили еще двух пассажиров. По веревочной лестнице спустился на землю и второй пилот. Командир велел ему не возвращаться, но через несколько минут Толпекин опять был в кабине:
- Как же ты тут один?.. Давай рассчитаем, как будем до Ленинграда лететь.
- Да брось ты, - ответил командир. - Кто нас отсюда выпустит?
Дюжина бойцов Попрядухина незаметно подкралась под борт. Через некоторое время появился бронетранспортер. Не разглядев его в тумане и полутьме, бандиты решили, что это подвезли деньги, и приоткрыли дверь. В это время кто-то из группы захвата просунул в щель звено железного низкого заборчика, которое предусмотрительно захватили вблизи здания аэропорта. В салон забросили взрыв-пакеты, загрохотало, от удушливого газа померк и без того тусклый свет. Началась стрельба, все бросились на пол. Бандиты заорали:
- Нас обманули! Стреляйте всех!
Иван Андреевич не может определить, как долго длилась перестрелка:
- Я был в другом измерении. Попробовал дышать через полотенце - вроде легче. Кричу Толпекину, чтобы дышал через чехол кресла. Выглянул в окошко - на меня смотрит какая-то телекамера. Диспетчер спрашивает, спокойно ли у нас. Нет, говорю, стреляют. "Раненые есть?" Глянул назад: кто-то лежит в крови. Потом понял, что это вожак бандитов. Он выстрелил в себя жаканом, когда почувствовал, что наступил крах. Второй от ранения погиб уже на земле. Третий бандит - Жалнин - выпрыгнул на улицу с поднятыми руками. Последнему из угонщиков прыгать с двух метров показалось высоковато, и он направился к трапу. Тут уж на него набросились пассажиры.
Той же ночью, не дав даже позвонить домой в Брянск, пилотов отправили на допрос. Позже в левом борту самолета насчитали 69 пробоин, в правом - 28. Поразительно, но во время перестрелки никого из пассажиров даже не поцарапало. Лишь одному ребенку обожгло порохом ноги.
Под суд из всей четверки попал один Жалнин. Другой оставшийся в живых бандит, длинноволосый хиппи, оказался чадом каких-то начальников с ЗИЛа, его признали психически больным. А месяца через полтора появился указ о награждении Ивана Кашина и Александра Попрядухина Звездами Героев Советского Союза. Станислав Толпекин получил орден Красной Звезды, Николай Никитин - орден Красного Знамени. Со своим спасителем Попрядухиным Иван Андреевич встретился лишь через несколько месяцев в Брянске. Волнующий момент и запечатлел снимок того времени.
Сейчас весь экипаж расстрелянного Як-40 уже на пенсии. Рыбалка и дача стали основными развлечениями Ивана Кашина. Всегда волнуется, когда узнает о захватах самолетов, удивляется, как преступникам удается пронести на борт оружие. Ведь именно после 2 ноября все наши аэропорты спешно оборудовали металлоискателями и другими средствами безопасности...
14:24
Шольца напугал «Орешник»
