Канун нового года – время особой востребованности комедий, и канал СТС, откликаясь на зрительский запрос, недавно дал старт свежей группе серий одного из самых рейтинговых проектов отечественного телевидения – сериала «Кухня». Его продолжение «Кухня. Война за отель» – говоря кинематографическим языком, спин-офф, то есть новые приключения полюбившихся зрителям главных действующих лиц. На этот раз герой Дмитрия Нагиева хочет купить гостиницу в Сочи, но бывшая супруга, Элеонора, его опережает, и в их борьбе за отель разгораются нешуточные страсти. Исполнительница роли Элеоноры Елена Ксенофонтова рассказала «Труду» о том, насколько современный сериал заменяет зрителю классическую советскую комедию, как проходили съемки в Сочи, в чем она завидует своей героине и почему не хочет, чтобы ее дочь становилась актрисой.
– Елена, сериал «Кухня» впервые вышел семь лет назад, с тех пор на его основе уже снято несколько фильмов, и зрительский интерес не угасает. В чем, по-вашему, секрет такого успеха?
– Думаю, тут, что называется, звезды сошлись: и актерский состав великолепный, и идея оригинальная, и сама тема – высокой кухни, вкусной еды, безусловно, привлекает зрителей. А еще у этих фильмов прекрасное, очень запоминающееся музыкальное сопровождение.
– Интересно, что «Кухню» любят не только взрослые, но и дети. Мне кажется, сериалы подобного рода в чем-то заменяют современным зрителям комедии Леонида Гайдая, которые тоже можно увлеченно смотреть всей семьей.
– Насчет юных зрителей вы правы, моим детям, например, эти сериалы очень нравятся. А вот сравнение с Гайдаем хоть и лестно, но лично я не стала бы проводить подобную аналогию, все-таки стилистика его фильмов совсем иная. В наших проектах и темп несколько другой, и юмор пожестче, отнюдь не такой добрый, как у Гайдая.
– Но знаете, есть категория зрителей (среди них много мужчин), у которых вызывает реакцию отторжения само слово «ситком». Оно у них ассоциируется с чем-то несерьезным, не заслуживающим внимания...
– Позвольте с таким взглядом на нашу работу поспорить. Да, о «Кухне» и ее спин-оффах часто пишут как о ситкомах, но мне это кажется ошибкой. Ситком – все-таки история, которая обычно разворачивается в одних и тех же интерьерах, например, в стенах одной квартиры. И главные герои там неизменны. У нас же сюжет гораздо сложнее, персонажи часто меняются, в фильме «Кухня. Война за отель» вообще много довольно непростых натурных съемок в Сочи – о каком ситкоме может идти речь?!
– То есть вы сами, когда впервые получили приглашение сниматься в «Кухне», не колеблясь приняли его?
– Как раз нет, сомнения меня одолевали. Но они большей частью были связаны с тем, что мой персонаж появлялся только в пятом сезоне, и я опасалась, сумею ли гармонично войти в эту долгоиграющую историю. А еще моя героиня в сценарии живописалась в основном одной краской, как этакая стопроцентная стерва. Но когда я поговорила с режиссером, то убедилась, что можно будет сделать Элеонору более интересной – подчас и очень трогательной, и романтичной. Надеюсь, у меня это получилось.
– Что в процессе съемок новой «Кухни...» было для вас самым приятным, а что – самым сложным?
– Особых трудностей не припомню, а вот встреча с весьма сильной группой коллег и предвкушение, что мы сможем сделать нечто очень интересное, обрадовали. Ведь все мои партнеры, и в первую очередь Дмитрий Нагиев, Дмитрий Назаров и Григорий Сиятвинда, прекрасно чувствуют юмор и мастерски владеют ремеслом комедийного жанра.
– Когда смотришь в сериале на Нагиева и Назарова, кажется, что работа с ними – это сплошной праздник: каскад шуток и комедийных ситуаций, очень живая эмоциональная реакция героев… Думаешь – наверное, и вся атмосфера на съемках такая: постоянное веселье, розыгрыши...
– А вот это не совсем так. Дима Назаров, например, абсолютный перфекционист, очень въедливый и серьезный в работе, иногда даже не совсем удобный на съемочной площадке для режиссеров и сценаристов. Да и вообще все выкладывались на полную катушку, времени для балагурства просто не было. Чтобы зрителю было смешно, на съемках надо не гоготать, а серьезно работать, порой просчитывая результат с математической точностью.
– А вы сами, как думаете, «удобный» человек для режиссеров?
– Далеко не всегда. Но разногласия предпочитаю решать мирным путем: можно ведь все спорные моменты обсудить, привести свои аргументы и в конце концов до чего-то договориться.
– То есть вы не похожи на свою героиню, которая на тропе войны чувствует себя как рыба в воде.
– Да я бы не сказала, что она столь уж кровожадна. Элеонора, конечно, чинит препятствия бывшему мужу, но он ее, как говорится, вынудил пойти на это. Правда, она довольно мстительна, а мне это качество совершенно не присуще. Еще – характер у меня взрывной, а она, наоборот, способна держать себя в руках даже в самых патовых ситуациях. Вообще у нее есть такие качества, которым я даже завидую. Например, способность молниеносно принимать решения – сама-то я всегда все довольно долго обдумываю. Или потрясающая уверенность в себе: Элеонора всегда ведет себя как королева, а у меня нет ощущения, что когда я куда-то вхожу, все должны немедленно укладываться штабелями у моих ног.
– Я слышала, что в перерывах между съемками в Сочи вы экстремально проводили время, например, переправлялись над горным ущельем на тросе со скоростью 80 км/ч. Не было желания попросить сценариста или режиссера включить подобную сцену в фильм?
– Говорила с ними об этом, но решили меня пока поберечь. Может, во втором сезоне фильма осмелятся на что-то подобное. Вообще очень люблю выполнять трюки сама, в моей жизни было достаточно экстремальных съемок – ими, например, изобиловал мой первый фильм «Тайга, курс выживания». Чего только не приходилось делать в кино: я и на лошадях скакала, и с обрыва прыгала, и переправлялась на плоту по бурной реке...
– На недавней презентации сериала вы все время ходили за руку с Василисой Немцовой – маленькой исполнительницей роли внучки Элеоноры. Но отчего-то не привели свою собственную дочь Софью – она ведь тоже, кажется, снялась в этой картине?
- С Василисой мы за время работы «прикипели» друг к другу. А у Сони роли в фильме как таковой не было – просто, когда она захотела навестить меня на съемочной площадке, ее неожиданно сняли в массовке.
– Зато ваша восьмилетняя дочь играет с вами в постановке Театра.doc «Наталья Петровна читает пьесу, которую сама написала/ Птица Люба». Есть шанс, что Софья и дальше пойдет по вашим стопам?
- В спектакле нужна была девочка, играющая на фортепьяно, а Соня учится в музыкальной школе. Но о выборе профессии ей пока всерьез задумываться рано, и у меня в запасе много времени, чтобы убедить ее не стремиться «в актрисы». Хочу, чтобы дочь была счастлива, и ей не пришлось бы идти на такие жертвы ради работы, на которые шла я. Поверьте, актерские дороги устланы цветами только в воображении зрителей, а на самом деле это прежде всего тяжкий труд и терпение.
– Вас можно назвать строгой мамой?
– Думаю, да, хотя это очень непросто – с одной стороны быть детям другом, а с другой требовательно к ним относится и чего-то не разрешать. Тем более что дочку и сына я воспитываю одна и просто не имею права их все время только баловать, как бы мне этого ни хотелось.
– Вы рассказывали, что при расставании с вашим последним супругом случались моменты домашнего насилия, а сейчас принятие закона о нем – одна из самых животрепещущих тем в России. Некоторые считают, что такой закон не нужен, и пусть в семьях разбираются в отношениях сами, без привлечения полиции в случае побоев со стороны мужа.
– Лично я не понимаю, почему постороннему человеку рукоприкладство позволять нельзя, а члену семьи – можно?! Тем более если это отец твоего ребенка, мужчина, который признавался тебе в любви. На мой взгляд, физическое насилие со стороны близкого человека – двойное преступление. И позиция «пусть разбираются сами» – неправильная, потому что бывают такие семьи, где женщин просто могут убить, если в их жизнь не вмешаться и не защитить их.
– Давайте поговорим о чем-то более жизнеутверждающем, например, о приближающемся празднике. Известно, что вы каждый год украшаете дома сразу 10 – 15 елок, и у вас огромная коллекция авторских елочных игрушек. Какие из них вам особенно дороги?
– Конечно, те, что изготовлены мамой, она у меня – мастерица на все руки. Сейчас, например, я наряжаю елку в подарок моему другу и коллеге Леониду Барацу, и для нее мама создала игрушки в виде миниатюрных книг. А первые украшения для своей коллекции я покупала в 17 лет на рождественской распродаже во Франции, и это были ватные снеговики.
– Сын и дочь в изготовлении игрушек и украшении елок принимают участие?
– Было время, когда я покупала глиняные шары-основы, и мы с детьми их расписывали. А наряжать елки – исключительно моя прерогатива; кстати, это занятие – потрясающе эффективный способ снять стресс, по крайней мере для меня. Наверное, если бы я не была актрисой, то стала бы дизайнером. Во всяком случае плодами моих новогодних трудов мы наслаждаемся долго – елки стоят у нас дома с ноября по февраль.
– Канун Нового года – время загадывать желания. Чего бы вы, актриса, хотели для себя? Например, с кем из режиссеров было бы интересно поработать?
– На такой вопрос я обычно отвечаю: мечтаю о сотрудничестве с Педро Альмодоваром, жду, когда он наконец прочтет мои интервью и пригласит меня… А если серьезно – хочется того же самого, о чем мечтают все мои коллеги: побольше интересных проектов в кино и в театре. Называть же вам конкретные имена вряд ли стоит – мне интересен широкий круг предложений. Ведь на самом деле интересно работать не только с известными кинематографистами, но и с молодыми режиссерами, даже студентами – в их фильмах я, кстати, снимаюсь совершенно бесплатно.
