На днях Никулинский суд Москвы вынес знаковое решение. Речь идет о деле Ирины Живовой, которую обязали выплатить компенсацию напавшему на нее бывшему мужу. Этот, казалось бы, невероятный сюжет похож на истории тысяч женщин, пострадавших от домашнего насилия.
Она выходила замуж сильной, уверенной в себе женщиной. С мужем они параллельно строили карьеры. Потом родился один ребенок, затем второй. Все финансы оказались сосредоточены в руках супруга, даже доходы от проектов Ирины поступали на его счет. А она вынуждена была отчитываться за траты на детей.
Из рассказов Ирины в соцсетях становится понятно, что муж, некогда бывший заботливым и понимающим (на фото), подтачивал ее уверенность в себе, лишал самостоятельности. Так что к разводу она была уверена, что не в состоянии позаботиться о себе.
Ирина вспоминает, что муж отказывался подержать ее за руку или поцеловать, когда она лежала в больнице парализованной после травмы и нуждалась в его поддержке. И когда у нее случился выкидыш, встретил бранными словами...
При разводе супруги подписали нотариально заверенное соглашение, где было оговорено, кроме всего прочего, обязательство экс-мужа выплатить несколько миллионов рублей. Поначалу платежи поступали регулярно, затем прекратились. Ирина пыталась взыскать их через суд — в ответ бывший супруг попытался отобрать у нее детей.
В какой-то момент он заявился к Ирине и дочкам, начался скандал, женщина и младшая из девочек оказались в травмпункте. Полиция приехала по вызову, составила протокол, возбудила административное производство, травмы были зафиксированы и подтверждены экспертизами. А дальше...
После этих злоключений Ирина на эмоциях написала пост в «Фейсбуке» с описанием «подвига» экс-мужа. Пост широко разошелся, в комментариях многие возмущались произошедшим и выражали поддержку женщине. Тем временем суды по финансовым взаимоотношениям бывших супругов и опеке над детьми продолжались. А спустя несколько месяцев Живова получила новый иск — об оскорблении чести и достоинства бывшего супруга.
Бред? Не скажите! 28 августа судья Никулинского суда Москвы Наталья Саморокова вынесла решение в пользу «пострадавшего». Суд посчитал, что Ирина, жертва, не вправе говорить о причиненном ей насилии до тех пор, пока факт не подтвержден вступившим в силу приговором.
Разумеется, Ирина и ее адвокат собираются обжаловать это решение, и у них, судя по комментариям юристов, есть все шансы на это. Но дело в принципе: в стране, где нет закона о домашнем насилии и где полиция регистрирует лишь половину поданных пострадавшими заявлений, а до суда доходит только 10% открытых дел, такая позиция судьи поражает.
«Поводом для возбуждения дела может служить «иной источник информации», попавший в поле зрения правоохранителей: то есть и СМИ, и соцсети! Пользуясь своим неотъемлемым конституционным правом на ненасилие и правом сообщить о преступлении или правонарушении через «иные источники», жертва вправе публиковать в своих соцсетях все факты об этом преступлении или правонарушении», — настаивает правозащитница Алена Попова.
Вместе с представителями неправительственных организаций, помогающих жертвам насилия, и правозащитницами Алена Попова запустила хештег #говоритьнельзябить. Под ним в соцсетях женщины делятся опытом борьбы за справедливость, поддерживают Ирину Живову, высказываются за скорейшее принятие закона о домашнем насилии.
По-моему, это очень важно. И объяснять, что зло есть зло, сегодня действительно необходимо. Прихожу к такому выводу на фоне промокампании фильма «Стрельцов», который должен выйти на экраны 24 сентября. История давняя и нашумевшая: талантливый парень мог бы стать достойным соперником королю футбола Пеле, но вместо этого сел в тюрьму за изнасилование. Практически ни за что: Именно так выглядят фабула и пафос этой картины.
В 2020 году, когда, казалось бы, все уже уяснили, что тащить женщину в постель против ее согласия плохо, а наличие таланта, даже футбольного, не оправдывает насилие, выходят статьи с глубокомысленными рассуждениями о том, что «Марина сопротивлялась, но не кричала, а значит, изнасилования не было». А в синопсисе фильма утверждается: это недоброжелатели сломали жизнь спортсмену.
Между прочим, картина с такой подачей, оправдывающей насилие и насильника, создана при поддержке Фонда кино и Минкультуры...
Прямая речь
Мы попросили Ирину ЖИВОВУ ответить на вопросы «Труда». Вот этот разговор.
— Ирина, вы чувствуете себя в безопасности? Ваши дети с вами?
— Мои дети всегда были со мной. Вынесенное год назад непостижимое решение судьи Никулинского райсуда о том, что детей следует передать отцу, не вступало в силу и было отменено в апелляции 26 августа. Сейчас мы, безусловно, чувствуем себя счастливыми. Но не в безопасности. Каких еще исков и нападок следует ожидать, мы с моими представителями можем только догадываться.
Сейчас психологическое состояние детей лучше, но впереди административный судебный процесс, в котором им как непосредственным участникам и свидетелям придется принимать участие. А значит, дети снова вынуждены окунуться в эти переживания. Все это не может не травмировать их, к сожалению.
И для детей, и для меня эти затянувшиеся уже почти на год разбирательства — по сути, отдельный вид насилия. Ужас в том, что теперь, когда дело все же дойдет до суда, он может не завершиться вынесением решения. Протоколы, опросы, заключения экспертизы — все окажется напрасным. Потому что судья Никулинского суда частично удовлетворила иск моего бывшего мужа о защите его «чести и достоинства», назвав описание произошедших событий «не соответствующим действительности». То есть судья в гражданском процессе фактически решила, что «событий не было», чем, возможно, предопределила исход процесса административного.
— Ваша история имела большой резонанс — множество перепостов в соцсетях, внимание СМИ. Это внимание вам помогает?
— У меня не было цели привлечь столько внимания. И я была готова и к поддержке, и к осуждению. Но история неожиданно имела большой резонанс. Мне такое внимание очень помогло. Я получила большую человеческую поддержку и реальную помощь. Но мой случай — скорее исключение. Чаще же люди, осмелившиеся громко рассказать о причиненной им боли, поддержки и одобрения не получают. Наоборот, они вынуждены отбиваться от обвинений в том, что вынесли сор из избы...
