ГЕОРГИЙ ДАНЕЛИЯ: ГЛАВНАЯ ТРУДНОСТЬ БЫЛА С БУЗЫКИНЫМ

Главная Жизнь 01:01 10 Июня 2004 190

Эта картина, удостоенная множества наград на международных и всесоюзных фестивалях, стала поистине культовой. На гала-показ "Осеннего марафона" в Сочи прибыли режиссер фильма Георгий Данелия, композитор Андрей Петров, обещают подъехать исполнители главных

Труд - Интерфакс

Напечатать

- Георгий Николаевич, незадолго до "Осеннего марафона" вы сняли фильмы "Афоня" и "Мимино" - настоящие образцы "народного" кино. А "Осенний марафон" - это все-таки "интеллигентское" кино...
- А я не делю свои картины на "народные" и "интеллигентские". Стараюсь все фильмы, независимо от темы и жанра, делать честно. Другое дело, что "Осенний марафон" мне было легче снимать, чем другие свои ленты, - я рассказывал в нем про хорошо знакомую мне среду. Замечательный драматург Александр Володин написал сценарий в известном смысле про себя, про свою жизненную ситуацию. Так случилось, что она изрядно совпала с тем, что я сам переживал в тот момент. Так что в известном смысле Бузыкин - это я. Оттого фильм, думаю, и получился таким искренним. Если бы мне предложили сегодня переснять "Осенний марафон", я ничего не стал бы в нем переделывать. У меня всего три фильма, которые, можно сказать, получились почти на пятерку. Это "Не горюй", "Я шагаю по Москве" и "Осенний марафон".
- Почти на пятерку? И это вы говорите о фильмах, которые признаны шедеврами?
- Ну, на пятерку снимал Феллини. А я в этих трех картинах, может, до пяти с минусом и подобрался.
- Расскажите, как у вас оказался сценарий "Осеннего марафона". Говорят, он долго ходил по рукам, и никто им поначалу не заинтересовался...
- Не знаю уж, по каким таким он ходил рукам, но дело было так. Как-то ко мне как к руководителю объединения комедийных фильмов пришел Александр Володин, принес сценарий под названием "Горестная жизнь плута". Я прочитал, сценарий мне, в общем, понравился, и я отдал его двум молодым, подающим надежды режиссерам - Юре Кушнереву и Валерию Харченко. Володин подумал-подумал и сказал, что молодые ребята такую серьезную тему не поднимут, здесь нужен человек нашего возраста, с определенным жизненным опытом. После этого я переговорил с Павлом Арсеновым, поставившим к тому времени несколько интересных фильмов. Володин этот выбор одобрил. Тем не менее через какое-то время он пришел забирать сценарий из нашего объединения. Как выяснилось, он встретил Арсенова, тот проговорил с ним битый час, но ни словом не обмолвился о сценарии, как будто и не собирался снимать фильм. "Не хочу больше иметь дела с кино, - горько посетовал Володин, - лучше сделаю из сценария пьесу". - "Жаль, - искренне сказал я. - Сценарий хороший. Могла получиться отличная картина". - "А почему тогда сам не снимешь?" - "Я не думал на эту тему, да и стилистика не моя".- "Ну так поработай..."
- И вы засели за работу?
- Работали мы вдвоем. Главным в нашем тандеме был, конечно, Володин. Он на протяжении всего фильма был рядом со мной. И по ходу съемок все время что-то по моей просьбе уточнял, доделывал. Я фонтанировал идеями, иногда бредовыми, а он придавал им смысл и форму. Помните, например, сцену, когда Бузыкин в исполнении Басилашвили приходит домой после того как он остался на ночь у любовницы Аллы? Жена не спит, ждет его, и между ними происходит выяснение отношений. Казалось бы, сцена написана великолепно, диалог отменный, актеры работают прекрасно, а мне безумно скучно. Я наперед знаю, кто что скажет. Когда жена уличает мужа в измене, у всех семейных пар мира примерно одинаковые слова произносятся, одинаковые ситуации повторяются. Тут меня вдруг осенило. "Олег, - спрашиваю я у Басилашвили, - а где куртка, которую тебе Алла в одной из предыдущих сцен подарила?" - "Ну не знаю, может, я ее во дворе спрятал". - "Да где же в городском дворе ее спрячешь?" Смотрю, в комнате стоит пианино. "Может, это перебор, - говорю я Володину, - но пусть Бузыкин войдет в дом и спрячет куртку в пианино". "Почему перебор, - воодушевляется Володин, - давай попробуем". Он тут же переписал сцену, и она сразу ожила, задышала. А потом, если помните, герой Леонова появился в этой куртке, выброшенной женой Бузыкина в окно. И у него с профессором-иностранцем, которого играл немецкий журналист Норберт Кухинке, такой смешной диалог завязался: "У вас такие заграничные куртки в окно выкидывают?" - "Нет. Это чистый хлопок. Это дорого". - "А у нас выкидывают". Вот так шаг за шагом мы искали точные жизненные подробности, детали, стараясь максимально уйти от сходства с многочисленными банальными фильмами про любовный треугольник. Думаю, это удалось благодаря плотному жизненному фону, ярким второстепенным персонажам, которые населяют этот фильм.
- Самое время спросить, как вы искали актеров?
- Главная трудность была, конечно, с Бузыкиным. Дело в том, что Володин написал сценарий на определенного и очень известного актера, но у меня с ним не получилось - я не смог заставить себя увидеть такого Бузыкина. Начал искать других исполнителей. Кого я только не перепробовал... И Леню Куравлева, и Станислава Любшина, и Николая Губенко - едва ли не всю актерскую сборную Советского Союза. А моя ассистент по актерам Лена Судакова, которая знала меня лучше, чем я сам себя, упорно твердила мне, что на роль Бузыкина надо взять Олега Басилашвили. Я его в театре тогда не видел, а в фильмах Рязанова он мне казался таким уверенным, властным - словом, совсем не Бузыкин. Тем не менее Лена, помимо моей воли, привела Олега на пробы. Я увидел его "живьем" и еще раз подумал: совсем не то. Но не скажешь человеку в лицо: "Извините, вы нам не подходите". Поговорили о том о сем, а потом я подбросил Басилашвили на машине до Покровских ворот. Он вышел, я посмотрел в зеркало заднего вида. Смотрю: совсем другой человек стал. Кепка у него как-то набок съехала, улицу перейти не может: рыпнется вперед - и тут же назад. Так это же Бузыкин! Я позвонил Лене: берем Басилашвили без проб. "Я так и знала", - ответила она. Оказывается, Лена сказала Олегу: как только выйдете из машины, Георгий Николаевич обязательно посмотрит на вас в зеркало заднего вида. В этом момент вы и сыграйте Бузыкина.
Кстати, Олег Басилашвили, уже утвержденный на роль, никак не мог взять в толк, почему его герой так мучается. Он любил свою жену, никогда ей не изменял, поэтому ему вся эта ситуация в фильме казалась чересчур утрированной. И только лет через пять он встретил меня и многозначительно сказал: теперь я понимаю, про что мы сняли кино...
- С Мариной Нееловой вы до этого тоже не работали...
- Один из ее мужей учился у меня на режиссерских курсах, я увидел у него в картине изумительную актрису. Это была Марина Неелова. С тех пор я мечтал ее снять в своей картине, но все не получалось. Не буду утверждать наверняка, но к моменту съемок "Осеннего марафона" у нее в жизни, подозреваю, происходило то, что у Аллы происходит на экране. Поэтому ей хотелось в первой же сцене сразу сыграть всю разнесчастную судьбу своей героини. Я же понимал, что дальше ей на экране делать будет нечего. Поэтому у нас сразу наметился конфликт. Дошло до того, что мы общались через Володина. "Скажи этой артистке, - говорил я, - что буду снимать ее только так, как мне надо, а не так, как она хочет". "Ну ладно, - отвечала через Володина Неелова, - коль скоро у нас в съемочной группе такая диктатура, то я постараюсь выполнить нелепые требования режиссера". Так мы проработали месяц, а потом нашли общий язык и здорово подружились.
Совсем иначе вела себя Гундарева. Когда она появилась на съемочной площадке, у нее весь сценарий был расписан точными оценками, замечаниями. Я ей сразу сказал: если вы сами захотите снять фильм, я вам эту возможность предоставлю в своем объединении, вы - законченный режиссер. Пользуясь случаем, я желаю Наталье Гундаревой скорейшего выздоровления. И очень сожалею, что ее нет с нами на юбилее фильма, в успех которого она вложила талант - и душу.
- Зато обещает приехать Галина Волчек, которая редко покидает свой "Современник". Каким образом она, выдающийся театральный режиссер, - оказалась в вашем фильме в роли нелепой и хваткой Варвары?
- А очень просто. Моя мама работала на "Мосфильме" вторым режиссером. А отец Гали был замечательный кинооператор Борис Волчек. Так что мы, как киношные дети, друг друга давно знали. Более того, еще учась во ВГИКе, я вместе с моим соучеником и другом Шурхатом Аббасовым снял отрывок из "Золотого теленка". Так вот, там здорово сыграли тогда еще очень молодые Женя Евстигнеев и Галя Волчек. Это были их самые первые роли в кино. Жаль, что эта смешная короткометражка где-то затерялась.
- Я знаю, что вы никогда не начинали фильм, не придумав роль для Евгения Леонова, он был для вас своеобразным талисманом...
- Предполагалось, что Леонов предстанет в образе соседа Аллы, которого в итоге сыграл Николай Крючков. Опять-таки восстала Лена Судакова: а чего это вы такую маленькую и невыигрышную роль Евгению Павловичу даете - он должен сыграть пьяницу. И Леонов его замечательно сыграл, добавив фильму юмора и глубины. Леонов вообще был для меня эталоном настоящего артиста. Эльдар Рязанов мне рассказывал, что у них с Евгением Павловичем были какие-то трения. А у нас как с самого начала возникло взаимное доверие, так уже и не покидало до самого конца. Как только он предлагал мне новый поворот роли, я это сразу же принимал - настолько верил его интуиции, чувству правды.
- Наконец, хотя бы пару слов про уже упоминавшегося Норберта Кухинке с его экзотической внешностью и смешными словечками типа "облезьяна"...
- Меня познакомил с ним Юрий Кушнерев. Кухинке был в то время корреспондентом журнала "Штерн". Мне он понравился: эти роскошные бакенбарды, внимательные глаза. Написали в Госкино: хотели бы снять в своем фильме немецкого журналиста. Оттуда пришел ответ: обратитесь в Министерство иностранных дел. Написали. Приходит ответ: это не к нам, обратитесь в КГБ. Написали в КГБ. Приходит ответ: запрос не по адресу, обратитесь в Госкино. Круг замкнулся. Слава Богу, нашелся один чиновник из нашего кинематографического ведомства, который надоумил меня: "Ты когда негра в фильме "Совсем пропащий" снимал, у кого-нибудь спрашивал разрешения? А ведь он из Нигерии, капиталистической страны. Если бы спрашивал разрешения, никто бы тебе его снимать не позволил. Так что снимай Кухинке на свой страх и риск". Мы так и сделали, и ничего, пронесло.
- Ваши предыдущие картины часто подвергались цензуре. Как приняли чиновники эту картину "про адюльтер", места которому в социалистическом обществе не было?..
- Меня так замучили переделками на прежних картинах, что во время работы над "Осенним марафоном" мне все время снился сон, будто я сдаю готовую картину, и директор "Мосфильма" зловещим голосом спрашивает: "Куда это ваш герой бежит? Там же Финский залив, стало быть, он в Швецию бежит..." Сон был такой реалистичный, что я просыпался в холодном поту. И вот сдаю я картину не во сне, а наяву. И представьте, директор "Мосфильма" вдруг говорит: "Вот там у вас в финале..." Ну похолодел я, сейчас про Швецию скажет. Как выяснилось, он имел в виду другое: что финал, дескать, не прояснен, что надо бы героя как-то наказать. Я вспылил: какое еще нужно наказание герою, когда он и так наказан: продолжает в финале бег по замкнутому кругу, не развязав эту невыносимую для него ситуацию. В итоге попросили сделать хотя бы финальный крупный план героя подлиннее. Я ничего не поправил, но соврал, будто план удлинил. "Вот так, теперь стало лучше", - удовлетворенно заметили в Госкино.
- А как приняла ленту публика?
- Картина была продана практически во все страны мира, но у нас она не имела такого огромного кассового успеха, как уже упоминавшиеся "Афоня", "Мимино". Я предвидел такую ситуацию и отнесся к этому спокойно. Нашему герою по фильму 45 лет, а зрители у нас, сами знаете, люди в основном молодые. Они на фильм косяком не пошли, решив, что в этом возрасте герою пора сидеть в валенках на печи, а не между двумя женщинами метаться. Но благодаря телевидению "Осенний марафон" посмотрела вся страна, причем многократно.
Очень по-разному отнеслись к картине мои сверстники в зависимости от пола. Сколько раз я слышал эти слова от мужчин: "Старик, ты гениально снял кино про меня". А на фестивале в Сан-Себастьяне, где "Осенний марафон" получил главный приз - "Золотую раковину", вместе со мной фильм смотрела наша переводчица. Когда стало ясно, что Бузыкин не ушел от жены к Алле, она вдруг со словами: "Вы подлец, Георгий Николаевич!" - выбежала из зала. Потом выяснилось, что она уже три года влюблена в женатого мужчину, а он от жены никак не может уйти. В свою очередь, зрительницы, которые находились в положении жен, тоже огорчались, что Бузыкин не вернулся окончательно в семью. Так что этим фильмом я женщинам не угодил. Хотя бесконечно их люблю.
КУЛЬТОВЫЕ ФРАЗЫ ИЗ КУЛЬТОВОГО ФИЛЬМА:
"Хорошо сидим".
"Тостующий пьет до дна".
"Тостуемый тоже пьет до дна".
"Я алкач?"
"Очень много новых слов".
"Дом, в котором я спал, как называется? Трезвователь?" - "Нет, вытрезвитель".
"Грибные места у вас имеются?" - "Нет, за рубежом грибных местов нет".
Беседу вел

Напечатать

Жизнь 00:04 / 04 Октября 2024 32381

Далеко от Москвы

Музейную экспозицию в Кронштадте пополнят весомые раритеты

Юрий Совцов, ведущий рубрики

Труд

П. Г. Жарков. Портрет Петра I. 1796 г. Фото: © Vadim Nekrasov, globallookpress.com

Предания старины глубокой порой лежат рядом с нами, но дотянуться до них очень непросто. Надо быть любопытным и настойчивым. К счастью, такие люди среди нас все еще есть, и их немало. Привет от Петра...