Ярославль – не только средоточие шедевров древнерусской культуры, не только колыбель русского профессионального театра: скоро полвека, как здесь звучит и завоевывает все новых поклонников органная музыка. Подтверждение тому – 12-й международный органный фестиваль имени Леонида Ройзмана, прошедший с 30 января по 2 февраля. Он принес публике как встречу с любимыми классическими шедеврами, так и мировые, российские премьеры сочинений наших современников, а порой знакомство с целыми пластами мирового музыкального наследия, которые и профессионалам-то не слишком известны. И конечно, это был парад выдающихся мастеров исполнительства, уже полюбившихся ярославцам, но вместе с тем и открытие новых исполнительских имен. Ведь идея праздника – в том, что основу его программы составляют выступления учеников выдающегося отечественного органиста Леонида Ройзмана и учеников его учеников.
Имя Ройзмана фестиваль носит не случайно: почти полвека назад в Ярославль приехала работать органистка Любовь Шишханова – выпускница класса Леонида Исааковича в Московской консерватории. Собственно, тогда еще принятая здесь как пианистка, поскольку органа в городе попросту не было. Мэтр приложил немало усилий, чтобы этот инструмент появился – так в 1974 году в концертном зале филармонии впервые зазвучал орган знаменитой немецкой фирмы Sauer, и открывать его приехал Леонид Ройзман.
С 1998 года уже по инициативе Любови Шишхановой проводятся фестивали органной музыки. Несколько лет назад они вышли за рамки собственно филармонии – камерные программы принимает у себя и уникальный частный музей «Мир музыки», созданный артистом и меценатом Джоном Мостославским.
К сожалению, в этом году застать концерт в музее, как и посетить открытие праздника, не получилось – домашние дела «отпустили» в город на Волге только на два дня. Особенно досадую на то, что не услышал «русский блок» фестивальной программы. О его весомости говорят уже сами названия: «Рождественская кантата» Андрея Микиты (мировая премьера), Прелюдия и токката выдающегося современного композитора Юрия Буцко на тему древнерусского знаменного распева «Помяни, Господи, усопших раб Твоих», в которой дополнили друг друга голоса органа и знаменитой академической хоровой капеллы «Ярославия» под руководством Владимира Контарева. Значился в афише и такой номер, как Импровизация на русские народные темы немецкого органиста, народного артиста Башкортостана Мартина Штефана (этот блестящий виртуоз в свое время привел в восторг руководство еще советской Башкирии, за что и получил свое звание).
Но и того, что услышано, хватит, чтобы праздник запомнился надолго. Чего стоит только момент, когда Мартин Штефан, сменив органный пульт на дирижерский, вместе с «Ярославией» исполнил изумительно красивую, словно из волшебного сна пришедшую композицию современного немецкого автора Вольфрама Бухенберга «Причастие».
Одной из интереснейших страниц смотра стало выступление профессора Московской консерватории Татьяны Зенаишвили – опытного исполнителя и исследователя старинной музыки. Татьяна преподнесла ярославцам то, что, честно признаюсь, и я сам, выпускник Московской консерватории, плохо себе представлял – музыку для клавесина и клавикорда ранних времен существования этих инструментов, т. е. рубежа XVI-XVII веков, и сами эти инструменты, вернее их точные реплики, изготовленные современными российскими мастерами. Не поленилась везти хрупкие и довольно тяжелые (до 20 килограммов) вещи за три сотни километров на машине по совсем не идеальному в зимнюю пору Ярославскому шоссе.
Особенно поразил клавикорд. К звуку клавесина современный слушатель все-таки привык, этот тембр есть даже в электронных синтезаторах, которые многие родители покупают своим детям. А вот клавикорд – это маленькое чудо. В отличие от клавесина, чьи перья всегда цепляют струны с одинаковой силой и те звучат на одном уровне громкости, его тангенты (прообраз рояльных молоточков) позволяли делать звук громче - тише – то, без чего немыслима музыка от Гайдна до наших дней. Одна «деталь»: если суммарное натяжение струн современного рояля достигает 20 тонн, отсюда и мощь его звучания, то «нагрузить» маленький деревянный клавикорд больше чем 10-ю килограммами, невозможно. И инструмент не столько звенел или пел, сколько шелестел. Это было прекрасно в домашних условиях – виртуоз мог упражняться в любое время дня и ночи, никому не мешая. Но и чтобы оценить его игру, надо было расположиться в непосредственной близости.
Зал Ярославской филармонии рассчитан примерно на 500 человек, и чтобы услышать с его сцены клавикорд, надо всем буквально затаить дыхание. Именно это и произошло – и обитатели даже самых удаленных рядов потом говорили, что смогли оценить изящество Сонаты ля мажор Карла-Филиппа-Эммануила Баха в мастерском исполнении Татьяны.
.jpg)
Музыканты, которых сдружили Ярославль и его орган
В последний день к исполнителям присоединился Ярославский академический Губернаторский симфонический оркестр, под управлением дирижеров Романа Белышева и молодого петербуржца Анатолия Семенова сыгравший церковные сонаты Моцарта, концерты Сальери, Иоганна-Кристиана Баха, Генделя с солистами Любовью Шишхановой, Софьей Иглицкой, Денисом Писаревским (оба – ученики Любови Башировны).
Но вряд ли кто осудит художественного руководителя оркестра Мурада Аннамамедова за то, что два самых капитальных номера программы он забрал себе. Мастерство этого дирижера – тоже питомца Московской консерватории, ученика великого Геннадия Рождественского – пришлось как нельзя более кстати в ритмически запутанном, темброво детализированном, зато и броско-драматичном Втором концерте для органа с оркестром Петра Эбена – одного из ведущих чешских композиторов второй половины ХХ века. Эбен побывал узником Бухенвальда, и ощущение постоянного соседства жизни и смерти, бесспорно, отразилось в его пламенеющей музыке, что великолепно передал тандем оркестра и молодого немецкого органиста Гунтера Роста.
А завершила праздник Toccata festiva американского композитора-классика ХХ века Сэмюэля Барбера с немецко-американским солистом Штефаном Энгельсом. И здесь у Мурада Атаевича, как и всех участников исполнения, была масса шансов проявить свое мастерство – в передаче угловатых несимметричных ритмов, пейзажной выразительности духовых соло, волшебства струнных фонов, размаха контрастов от мрачной басовой затаенности до финального ликования.
В заключение ведущая оговорилась: ждем публику на следующем фестивале имени Ройзмана через год…Зал радостно зароптал – не через два, как было до того? Увы, нет, но реакция на эту ошибку стала еще одним свидетельством того, насколько международный органный праздник прижился и стал нужным Ярославлю. Да и не только Ярославлю – Москве, Петербургу, Лангенхорну, Грацу, Лейпцигу, Далласу и прочим городам, откуда приезжают его участники, которых с неизменным гостеприимством встречает старинный город на Волге.
