Есть загадки, над которыми ломать голову приходится из века в век. В Эрмитаже таких немало, но даже среди них выделяется история, связанная с картиной знаменитого швейцарского художника-символиста Арнольда Бёклина «Остров мертвых» — одной из любимейших вещей Сальвадора Дали, Сергея Рахманинова и... Адольфа Гитлера.
В основе сюжета — античный миф о том, что души героев и любимцев богов находят последний приют на уединенном острове, омываемом водами Стикса. Души простых смертных такой чести не удостаиваются.
На полотне запечатлен мифологический кормчий Харон, который перевозит через реку смерти души усопших. Остров, куда направляется его лодка, — полукруглая, напоминающая амфитеатр скала, где среди склепов растут только кладбищенские кипарисы. Собственно, и все. Если не считать того, что эта мрачно-прекрасная картина толкнула Сальвадора Дали на написание собственного полотна «Истинное изображение «Острова мертвых» Арнольда Бёклина в час вечерней молитвы», нашему великому композитору Рахманинову навеяла симфоническую поэму «Остров мертвых», а американскому писателю-фантасту Роджеру Желязны — одноименный роман.
Картина Бёклина многократно отразилась и в кинематографе, но это позже, а в начале двадцатого века прекрасные немецкие репродукции «Острова мертвых» стали обязательным украшением не только европейских домов, но и, по меткому свидетельству художника Петрова-Водкина, «разбросились и до нашей провинции и развесились по комнатам передовой молодежи». Арсений Тарковский пишет о картине как о безвозвратно ушедшей примете дореволюционного времени: «Где «Остров мертвых» в декадентской раме?/ Где плюшевые красные диваны?/ Где фотографии мужчин с усами?/ Где тростниковые аэропланы?»
В качестве стандартной детали интерьера с претензиями на изысканность репродукция наличествует в произведениях Владимира Набокова, Владимира Маяковского, Тэффи, Ильи Эренбурга, а в «Двенадцати стульях» она появляется рядом с претенциозной мадам Грицацуевой. Это умопомешательство просвещенных умов конца XIX — начала XX вв. можно было вслед за Ильфом и Петровым считать китчем, самопародией, если бы не громкие имена самых рьяных поклонников зловещего «Острова». Он украшал кабинет Зигмунда Фрейда в Вене, висел над кроватью в комнате Ленина в Цюрихе, был предметом восхищения Троцкого. Наконец, Гитлер был так очарован этим мистическим сюжетом, что картина нашла место в его рейхсканцелярии. (Кстати, за Сталиным ничего подобного не водилось. У него вкус был попроще, символистским изыскам он предпочитал классическую оперу).
Гитлер вообще любил Бёклина, собрав у себя почти два десятка его полотен. После войны его «Остров мертвых» переехал в Национальную галерею Берлина, где остается до сих пор. Это не репродукция. Дело в том, что Бёклин писал картину с 1880 по 1886 годы в нескольких вариантах, каждый раз меняя сюжет, размеры, технику исполнения, цветовую гамму изображения, но сохраняя основу композиции. Первая версия хранится в музее Базеля, вторая в «Метрополитен-музее» в Нью-Йорке, третья, «гитлеровская» — в Берлине, четвертую купил Ханс Хайнрих Тиссен-Борнемисса, но, говорят, она была утрачена в годы Второй Мировой войны, пятая хранится в музее Лейпцига, наконец шестая — в нашем Эрмитаже.
Но есть и другой взгляд. Так заведующий сектором живописи XIX-XX веков и скульптуры отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа Борис Асварищ, с которым мы встретились в его кабинете с чудесным видом на Неву, считает, что было не шесть, а пять картин. Когда я прошу его прокомментировать слух о том, что в Эрмитаже как раз картина из личного собрания Гитлера, попавшая сюда как трофей, он очень сердится, называет это «чушью собачьей».
.jpg)
На этом кадре хроники Гитлер и Молотов ведут переговоры на фоне берлинского варианта «Острова мертвых»
«Около 1900 года картина «Остров мертвых» была безумно популярна, — поясняет искусствовед. — Бёклин написал четыре ее варианта. Пятый был написал совместно с сыном художника. В канцелярии у Гитлера был один из пяти вариантов — кажется, третий. Эта картина хранится в Национальной галерее в Берлине. Картина, которая находится в Эрмитаже, никакого отношения к Гитлеру не имеет. Очевидно, ее привез сюда тот самый сын Бёклина, который имел отношение к России (Карло Бёклин женился на дочери издателя «Московских ведомостей» Владимира Грингмута». — «Труд»), и здесь она осталась. Она была в частных руках, и эти люди передали ее в Эрмитаж «на длительное хранение с правом экспонирования» — есть такой музейный термин. Поэтому мы ее выставляем. Вот и вся история».
На мой вопрос о причинах мегапопулярности бёклинского полотна Борис Асварищ ответил: «Когда люди живут сыто, они очень любят рассуждать о смерти и подобных материях. На этом интересе «Остров мертвых» и всплыл». В своей статье, посвященной картине Бёклина, Борис Асварищ пишет так: «В европейской жизни не было другого автора, вызывавшего поначалу столько непонимания и раздражения, затем обожествленного буквально всем континентом, а сразу после смерти почти мгновенно преданного забвению».
Бёклин умер в 1901 году. Между тем сохранился документальный кадр, на котором Адольф Гитлер и Вячеслав Молотов 12 ноября 1940 года ведут переговоры на фоне «Острова мертвых». За спиной фюрера видна фигура в белом хитоне в лодке, просветы над силуэтами горы, верхушки кипарисов...
Интересно, что сейчас знаменитую картину в Петербурге не увидеть. «Экспозиция западноевропейской живописи XIX-XX вв. переезжает в Главный штаб Эрмитажа, — рассказал Асварищ. — Частично она уже переехала и открыта». Хранитель пообещал, что в течение лета экспозиция будет открыта полностью.
