Когда рекордное наводнение затопило улицы и площади итальянской Венеции, весь мир откликнулся. Вот и наши состоятельные сограждане за сутки пожертвовали миллион евро на восстановление жемчужины Адриатики. И это здорово: человечество обязано защищать свои святыни! Но почему мы, откликаясь на сигналы SOS вселенского масштаба, легко обрекаем на запустение свои памятники?
В сборе средств для спасения шедевров затопленной Венеции не последнюю скрипку сыграл художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев. Он узнал об ужасном наводнении во время Международного культурного форума (МКФ), который проходил в Санкт-Петербурге. «Новость стала главной темой фестиваля, участие в котором принимали и представители Италии. Сначала мы думали организовать в декабре крупный концерт, чтобы привлечь внимание к этой проблеме, поддержать наших друзей, но затем решили попробовать собрать средства уже сейчас. И стали едва ли не первыми, кто это сделал», — отметил маэстро. И подчеркнул, что поступок его, а также друзей и знакомых, откликнувшихся на призыв внести посильную помощь, не надо героизировать. «Это надо было просто сделать», — подчеркнул Гергиев.
Как же он прав! Спасая мировое наследие, наши деятели искусства и топ-менеджеры вершат богоугодное дело, а заодно и поднимают престиж России. Вот только почему они не столь трепетно относятся к культурному наследию собственной страны? Взять хотя бы Петербург, который еще Северной Венецией называют. Недавно «Труд» рассказывал, как разрушается и погибает у всех на глазах дом Лермонтова на Садовой, 61. Тот самый, где поэт написал самые знаменитые свои произведения. Между прочим, здание это принадлежит сегодня Мариинскому театру.
А если подойти ближе к Мариинскому театру, то тут, по набережной канала Грибоедова, 51-53 (с другого фасада это Казанская улица, 28), относительно недавно тоже стояло старинное петербургское здание в классическом стиле с отголосками барокко. Типичная городская усадьба, возникшая здесь в середине XVIII века. Сначала тут размещались банки, а с 1840-х годов — Пробирное училище и Пробирная палата, известная как «место службы» легендарного Козьмы Пруткова. В одном из корпусов жил социолог и публицист Николай Михайловский. Еще в начале ХХ века историки упоминали усадьбу как «живописно расположенный дом».
А теперь тут озеро, поросшее деревцами. Идете по Казанской улице среди плотной застройки старого города в сторону Исаакиевской площади, по популярному туристическому кварталу — все кафе да магазины антикварные вокруг — и вдруг озеро. Конечно, не затопленная площадь Святого Марка в Венеции, а всего лишь темный омут на месте Пробирной палаты, где Козьма Прутков верой и правдой прослужил аж 40 лет. В отличие от пародийного персонажа, Пробирная палата, занимавшаяся проверкой на соответствие стандартам, существовала реально. Именно этому учреждению посвящено «Предсмертное»:
Вот час последних сил упадка
От органических причин...
Прости, Пробирная палатка,
Где я снискал высокий чин,
Но музы не отверг объятий
Среди мне вверенных занятий!
Палата снесена в феврале 2008 года ради строительства пятизвездочной гостиницы с подземным паркингом, фитнес-центром с сауной и бассейном. Это на торфянистых грунтах канала Грибоедова, где дома строились даже не на глубоких фундаментах, а на своеобразных плавучих подушках из дикого камня. И где все попытки углубиться в почву обрекают на обрушение соседние дома! «Инвестор» вырыл яму и бросил стройку. Как сказал бы Козьма Петрович, «бывает, что усердие превозмогает и рассудок».
Ни городские власти, которые обещали к 2006 году закончить стройку, сохранив фасады Пробирной палаты, ни российские топ-менеджеры не пришли ей на помощь. «Это надо было просто сделать», — как сказал Валерий Гергиев, но почему-то не сделали. И теперь тут не столько даже озеро, сколько болото, огороженное щербатым забором с драными зелеными тряпками.
Наблюдая сию печальную картину, я сочинила афоризм в духе незабвенного Козьмы Петровича: помогая южной Венеции, не забывай про Северную.
