У СТС - новое лицо. Сразу два проекта для телеканала готовит актер и журналист Борис Корчевников. Он прошел школу информационной службы НТВ и влюбил в себя миллионы девчонок, сыграв в сериале "Курсанты". Сейчас Борис мотается по миру, снимая сюжеты для ежедневной программы "Хочу верить", и готовит пилоты "Истории российского шоу-бизнеса", которую будет вести с музыкантом Сергеем Шнуровым.
Борис, на днях вам исполнилось 27 лет. Как отметили?
- Застолий не любитель вовсе, отметил в съемках - ведь эфир совсем скоро.
- Вы будете ведущим сразу двух программ - о шоу-бизнесе и загадках истории. Расскажите о них.
- Я действительно готовлю два телепроекта, придуманных совместно с гендиректором СТС Вячеславом Муруговым. Один из них - "Хочу верить". Это единственное, наверное, что в нынешнем потоке информации человек может сказать, доискиваясь до истины, потому что у всякой правды столько версий других правд... Вот все эти правды мы разберем. Собирая темы, мы сразу отсекли все, что хоть сколько-нибудь можно обозвать мистическим. Это ежедневный репортаж: мы откапываем античную Трою сразу на нескольких континентах, у мощей Ильи Муромца дознаемся, кем были русские богатыри, и высчитываем, сколько раз крестили Русь. До конца года таких ключиков мы должны подобрать почти 90 - столько выйдет выпусков.
- Есть еще и "История российского шоу-бизнеса".
- Это опись последних 20 лет жизни страны - как они отпечатались в массовой культуре. Начиная с 1987 года мы не забудем ни одной значительной группы, телепрограммы, просветим механизм работы этой среды и разберемся, что массовая культура объясняет про нас самих.
- "Историю" вы делаете с Сергеем Шнуровым. У вас образ мальчика-одуванчика. Шнуров и пьет много, и матом виртуозно ругается. Он уже научил вас плохому?
- Только хорошему. Например, сдержанности, какой-то чуткости к жизни. Если бы до сих пор была жива профессия "философ", то Сергей сначала был бы им, а после уже - музыкантом. В сборнике типа "в мире мудрых мыслей" он легко может идти за Ларошфуко. Более тонкого летописца нашего шоу-бизнеса не сыскать.
- С юных лет вы были в центре внимания - работали на ТВ, снимались в рекламе и даже в 16 лет были признанным секс-символом среди ведущих молодежной передачи "Башня". Какой отпечаток это наложило на ваш характер?
- Когда еще не знаешь, что ты такое, одна неаккуратная похвала может так сильно навредить, что исправить уже сложно. И во мне, наверное, не самые славные качества вся эта юная публичность вырастила. Тогда хотелось известности, быть отличным от других, гордость накрывала. Только после, когда началась большая работа, где недостаточно просто каких-то внешних приемчиков, некая правда о себе начинает пролезать - и впрямь видишь, что умеешь, а чего нет. Это очень трезвит.
- Ваша мама работала замдиректора МХАТа, вы в очень юном возрасте попали в театр, играли в студии Олега Табакова. Нет желания сейчас попробовать себя на сцене?
- Совсем на сцену не хочется - все последние месяцы привык говорить собственным голосом свой текст и касаться руками в кадре чего-то настоящего. Неохота сейчас входить в картонные декорации, воображать другой мир и говорить чужие слова.
- Вы одновременно поступили в Школу-студию МХАТ и в МГУ. Но потом театральный вуз оставили.
- Тогда казалось: зачем учиться на актера, если полжизни уже играл в театре? И пошел в университет. После, когда начал сниматься в "Кадетстве", этой профессии уже учился по-настоящему. Поскольку профессиональным актером не был, наверное, более въедливо учился. А учиться журналистике - это значит работать журналистом. Журфак без репортерской работы - это впустую.
- Многие знаменитости сейчас увлеклись "Живым журналом" в интернете и публикуют свои дневники в открытом доступе. Как думаете, нужна ли в принципе такого рода откровенность известному человеку, да и любому человеку вообще?
- ЖЖ - это голоса одиночества, которые незаметно еще больше это одиночество увеличивают. Мы ведь и так, даже видя человека, не видим его - потому что для этого надо суметь себя отдавать. Интернет эту неспособность видеть друг друга еще и культивирует.
- Вы человек верующий. Как же это рифмуется с двумя вашими профессиями - журналистикой и актерством?
- Актерство само ищет Бога, потому что ты работаешь душой, уходишь в такие глубины своего внутреннего человека, где можно быть предельно настоящим. Эта профессия, при всех рисках тщеславия, все же учит состраданию и любви, оттого, что надо любить судьбу того, кого играешь, и страдать за него. Репортер - если ты полностью в этом ремесле - он как бы посланник в мир: ты приходишь в чужие жизни, жертвуя при этом своей, и любишь и страдаешь вместе с теми людьми, о которых рассказываешь.
- Есть ли в вашей жизни место экстриму? Сноуборд, мотоциклы?
- Нет. Это подмена жизни, поиски большего градуса в том, в чем его и так очень много.
- Вы, наверное, и ребенком очень спокойным были?
- Моя семья всегда была немного недосемья. Я рос у мамы один, мама много ездила, я оставался дома или у тети с дядей. Никаких застолий, ничего такого, что было бы своим фронтом. Тогдашнее мое одиночество вырастило во мне, наверное, любовь к главному на планете звуку - тишине.