О ТРАГЕДИИ, разыгравшейся в ночь на Пасху 1992 года, "Труд" в свое время рассказывал. В здание республиканского госпредприятия "Связьинформ" вечером вошел недавно уволившийся из этой организации фельдъегерь, подпоил дежурных, после чего расстрелял из пистолета охранника и всех находившихся в офисе сотрудников, в том числе четырех женщин - всего 10 человек. Затем убийца выгреб из сейфа более 70 стволов табельного оружия и боезапас к ним, поджег облитые бензином помещения и выволок тяжеленный мешок с "трофеями" на улицу, где его должен был ждать с машиной сообщник. Тот в последний момент струсил и уехал, а завести стоявший у подъезда служебный "уазик" преступнику не удалось, и он скрылся с одним "Макаровым" в кармане.
А внутри уже вовсю полыхавшего офиса "Связьинформа" одна из расстрелянных, но еще живая женщина-экспедитор выводила на полу своей кровью: "Убийца Андрей Шпагонов, номер служебного маршрута 3". Если бы не эта кровавая запись, вряд ли смогли бы оперативники через несколько дней взять преступника.
День, когда случилась трагедия, Ляля Азибова отмечает теперь как второй день рождения. После публикаций в "Труде" указом президента Российской Федерации она была награждена орденом "За личное мужество". На торжественном приеме в Казанском кремле вице-президент Татарстана Василий Лихачев вручил ей награду. И вскоре все про нее словно забыли. Да и самой не хотелось переступать порог учреждения на улице Камала, где еще совсем недавно лежали тела окровавленных коллег...
Несмотря на последствия ран и лекарственный допинг, она работает дежурным в "Водоканале" по 12 часов - в ночную и дневную смену. Несколько раз в год ложится в больницу. Побывала в Москве, куда ее вместе с мужем пригласили на телепередачу "Сделай шаг". Сын Рустем уже окончил техникум, работает, недавно женился, так что, глядишь, скоро станет Ляля бабушкой. В свободное время она не выпускает из рук детективы. Считает, что именно многолетнее их штудирование помогло ей выжить в той бойне - перехитрить, сбить с толку Шпагонова. Когда он вошел в служебную комнату, Ляля как раз читала бестселлер. После выстрелов в упор, с пулями в груди и подбородке, в полуобморочном состоянии она уползла и потом долго пряталась от убийцы. Он, заметив свою оплошность, тщетно пытался найти ее на залитых кровью этажах.
- Когда хлопнула входная дверь и раздались два выстрела, я решила выбраться из-под стола, чуть не обнаружила себя, - рассказывает Ляля. - Подумала, что вернувшийся фельдъегерь и шофер застрелили Шпагонова. Но опыт знакомства с детективным чтивом подсказал: "Не торопись!" Как позже выяснилось, не они застрелили убийцу, а он их. И когда начало гореть, то вспомнила, что в криминальных историях люди чаще всего гибнут не от огня, а от ядовитого газа. Закутав лицо намоченным кровью лоскутом платья, я поползла к окну и просунула голову сквозь прутья...
Чем живет теперь эта женщина, кавалер мужского ордена? Страхом. Первые годы, как она говорит, боялась, что убийца выйдет на свободу: пока он подавал президентам прошения о помиловании, пока бумаги ходили между Казанью и Москвой, прошло четыре года. И ей все снились кошмары о его ужасной мести. Когда Шпагонова расстреляли - это была одна из последних приведенных в исполнение высших мер наказания в России, - на какое-то время она вздохнула с облегчением. Но теперь, как ей сказали, вышел на свободу подельник убийцы - его двоюродный брат. И снова ее охватил страх за себя и семью. Тем более что несколько лет назад погибли от рук отпущенного на свободу другого бандита ее родная сестра с мужем, который работал следователем и вел уголовное дело. "Подопечный" решил отомстить "обидчику", а заодно расправился и с невольной свидетельницей убийства. Осиротевшего племянника Ляля с мужем взяли к себе в Казань. Недавно он окончил училище, получил специальность пчеловода, о которой мечтал, и уехал на родину в Башкирию. Пятилетнюю девочку-сироту воспитывает другая Лялина сестра... И вот теперь, когда сообщник Шпагонова на свободе, страх вновь преследует ее.
- Мой отец во время войны побывал в фашистском концлагере, - вспоминает Ляля. - После случившегося со мной он сказал: "Я думал, что все пули за вас принял на себя. Но, выходит, досталось их и на твою долю". Всякий раз, когда отец начинал вспоминать о своих лагерных мучениях, мы, молодые, перебивали его: "Да слышали мы про это тысячу раз!" И только теперь, когда он умер, а я сама не в силах избавиться от кошмара, - понимаю его.
В фойе восстановленного после пожара узла спецсвязи на мемориальной доске - девять фамилий расстрелянных связистов. Ее фамилия могла быть выбита десятой...